Книга Просыпайся, любимый, страница 60 – Екатерина Политова

Черт. Делаю маленький шаг назад, и Рафаэль реагирует на это, словно голодный зверь — дергает головой, следит за мной словно за жертвой. А я понимаю, куда ведет его мысль.

— Нет, всё не так, — выдыхаю я, а голос дрожит. В гостиной вдруг становится очень темно, и я вздрагиваю, когда комнату освещает молния. За окном резко начинается ливень.

— Вердер всё тебе рассказал? Всё? В деталях? Скажи, что вы сговорились, просто скажи, что сговорились… — Рафаэль выдыхает огонь с каждым словом и идет на меня.

И вот я опять упираюсь спиной в стекло его дома. Ну уж нет, не хочу повторения вчерашнего.

— Я узнала о ней в интернете. Ясно? Я могу доказать! — выкрикиваю ему в жалкой попытке остановить.

— Просто скажи, что вы с ним заодно и закончим с этим, — Рафаэль упирается в стекло по обе стороны от моей головы. — Думаешь, твоя короткая юбка и декольте напрочь отключили мне мозги?

— А можно ты не будешь зажимать меня в углу и спокойно выслушаешь? И… не будешь выдыхать мне огонь в лицо и поставишь свою съехавшую крышу ровно?

— Съехавшую крышу… ровно, говоришь?— одной рукой он вдавливает мою голову затылком в стекло, положив обжигающе горячую ладонь на лоб, а потом хватает мою правую руку и задирает вверх. — Там всё ещё копье?

Кровь отливает от лица. По позвоночнику ползет ледяной страх.

— Да.

— Вчера ты, зажатая точно так же, говорила правду. А сегодня - ты лжешь, Фаола, — беспощадным тоном говорит Рафаэль. — Если там действительно копье - я тебя выслушаю. Если нет - то каждое твое следующее слово будет для меня ложью. Ну, призови свое оружие.

Я сделала это. Я заменила копье. Но рассчитывала, что если отдам ему клинок - он не вспомнит, про татуировку призыва.

— Там стилет, — шепотом выговариваю я, пытаясь отвернуться, смотреть в другую сторону, но Рафаэль держит меня за голову.

— Покажи.

Делаю, что он просит. Стилет пропадает с каминной полки, и мои пальцы через полсекунды сжимаются на полой рукояти из толстого зачарованного стекла.

Я ожидала безумного смеха. Психованного раскатистого хохота, чтобы оскалились острые зубы.Но Рафаэль серьезен. Он лишь разочарованно вздыхает, отпускает мою голову. Забирает клинок и сжимает ладонь моей правой руки как при рукопожатии.

— Всё ещё хочешь остаться у меня? — осведомляется он и я понимаю, что в вопросе огромный подвох.

Сердце колотится в истерике, бешено бьется о ребра. Инстинкт самосохранения твердит ответить ему “нет”.

— Да, — неуверенно и тихо шепчу я.

— Сейчас будет больно, — равнодушно произносит Рафаэль.

Даже не успеваю удивиться, вскрикиваю от жгучей боли. Моя рука под его рукой дымиться, в нос ударяет запах паленой плоти. Я скатываюсь на колени от неожиданности, Рафаэль опускается вместе со мной, продолжая крепко сжимать мою дрожащую руку. Я пытаюсь освободиться, но он сильнее, сжимаю рукав его белой рубашки левой рукой. Из глаз неконтролируемо катятся слезы.

Он выжег скрытую татуировку призыва. А потом мою руку окутал ледяной холод и Рафаэль меня выпустил. Ладонь почернела, холод лишь притупил боль.

— Если… меня убьют, она вернется, — у меня челюсть дрожит, но я стараюсь сдерживаться. Меня давит обида, меня давит жалость к себе. Каждый раз, когда мне кажется, что всё начинает получаться - он ломает меня об колено.

— А тебя убивал кто-то кроме меня? — уточняет Рафаэль, безразлично приподняв бровь. Поднимается и кладет стилет обратно на камин, а потом опять присаживается возле меня. Трогает меня ледяной рукой за подбородок. — Ты правда думала, что обдуришь меня, смертница?