Книга Просыпайся, любимый, страница 74 – Екатерина Политова

Усмехаюсь. Вот и спи. Когда ты спишь - ты не только по-прежнему ошеломительно красивый, только ещё и безобиден.

Вздыхаю и ложусь, натянув покрывало до носа. И вдруг слышу тихий скрежет под дверью. И замираю, холодею, но уже от страха. Крыса? Мышь?

Кто-то будто пытается пролезть в комнату. А потом слышу тихий, но отчетливый стул. Мелодичный стук в дверь, как стучишь, когда пришел к другу или кому-то знакомому, чтобы подурачиться. Я в ужасе вцепляюсь Рафаэлю в пальто. Пока он здесь - со мной ничего не случится.

Стук повторяется.

— Рафаэль, проснись… — шепчу я и толкаю его в бок. Даже не дергается, не вздрагивает. Твою мать, ладно, он явно не зря несколько раз просил его разбудить…

Стук повторяется вновь, я вскакиваю. Черт, это стыдно бояться крыс, которые так стучат. Медленно иду к двери, берусь за ручку одной рукой, на второй создаю маленький некро-шар, синяя магия вихрится на ладони, нечасто я этим пользуюсь, незачем было. Я открываю дверь. Никого. Темный пустой коридор. Опускаю взгляд и вижу…

Вдохнуть не могу… В синем свете моей магии я вижу это. Кость Геррии, маленькая едва горящая синим щепка Синего Древа. Кость моей матери. Больше некого. Присаживаюсь и трогаю - щепка ледяная, магии в ней едва-едва. Значит, это сделали не сегодня, не сейчас. Что если мама выпроводила меня тогда, чтобы я не видела, что с ней… Что если она уже…

— Выбирай, — шипит кто-то сбоку, резко оборачиваюсь и замахиваюсь. Да вашу… На стене сидит какой-то измененный светящийся пурпурным светом глаз с множеством паучих ног. Чем эта дрянь говорит, у него нет голосовых связок! — Она или он. Урсула ещё жива. Убей Рафаэля, сейчас.

— Кровь, я отдам вам его кровь, — тихо говорю я и заставляю некро-шар на руке потухнуть.

— Помучить его решила? — глаз маленького монстра хаоса дергается с каждым словом.

— Я не убью его.

— Тогда я убью его, а потом и твою мать. Обойдись без лишних жертв. Не отбирай у парня на первом этаже его вторую жизнь. Отбери вторую жизнь у Рафаэля Асэрры.

— Мой стилет здесь. Стилет Эльдоры, — говорю я едва слышно. — Я возьму его кровь и отдам тебе, Вердер. Оставь его в покое. Его и мою маму тоже.

— Кровь и есть его смерть. Только медленная, ты понимаешь?

Догадываюсь. Но… может, так у него будетшанс хотя бы сбежать?

— Кровь или кинжал в сердце. Медленная смерть или быстрая. Без разницы, главное прямо сейчас, пока он спит. Кровь отдашь своей матери. Потерпишь неудачу - знаешь, что будет.

Глаз твари на стене тухнет и она с глухим шлепком падает на пол.

У меня нет выбора. Никакого. И никогда не было. Даже Рафаэль мне об этом говорил…

А я подбираю с пола кость Геррии, она едва жива. Убираю её в карман куртки.

Не разрешаю себе думать. Вообще. Я просто снимаю каблуки и кладу их рядом, чтобы моих шагов не было слышно. Надоело пытаться не стучать. Залезаю обратно на кровать и выдыхаю.

— Твой последний шанс проснуться…

Но Рафаэль лишь мерно дышит, а я стягиваю покрывало, которым сама же и укрыла, чтобы мы не мерзли. Никаких “мы” никогда не было и не будет. Я не буду выбирать между своей матерью и им. Это отвратительный выбор. Но я встала на эту развилку уже тогда, когда пробудила его на кладбище. Когда не остановилась, хотя догадывалась, что воскрешаю огромную проблему.

Внутренний карман пальто. На нем лежит его рука, в локте которой катана. Как быстро Рафаэль её выхватит если проснется? Пусть проснется и выхватит… И я скажу ему всё честно.