Книга Просыпайся, любимый, страница 85 – Екатерина Политова

Часы Вердера. Он положил их рядом с ней, умирающей, хрипящей от боли и сорванного голоса. Он положил свои наручные часы, чтобы она чувствовала каждую секунду оставшейся жизни, за то, что она любила Рафаэля. Мер был в ужасе. Хотел уйти, но Эльдора приказала ему смотреть. Мер вспоминает только слюнявую тухлую пасть огромного цербера. Потом они послали её сердце Рафаэлю письмо от имени Кристины.

“Вторым подопытным стал слабый адский демон, которого призвали в Академии специально для этих целей. Они сделали с ним то же самое, что и с Кристиной, Эльдора лишь опять наблюдала. Вот его убить удалось не сразу, некромантка несколько раз меняла яд, его кровь горела, так же как у хозяина. И вот наконец у них получилось. А потом… Эльдора подняла Кристину из мертвых.

Некромантка уже знала, что Рафаэля можно вымотать. Они наслали на него десять гигантских демонов хаоса на подъезде к Жерреду. Огромных демонов, которые возвращались раз за разом, потому что теперь Эльдора ему не помогала. Рафаэль не мог уйти, не мог перестать биться. От леса и поля не осталосьничего, только выжженная черная земля, Стихия бушевала. А я мог только смотреть и трястись от страха, от боли и ужаса. И осознания того, что Рафаэль забрал у меня половину души, дал мне длинную жизнь, и через всю эту жизнь я буду нести это бремя.

Но его нужно было убить, чтобы Жерред мог жить спокойно. Демонов остановили, лишь когда он упал. Но всё ещё горел, всё ещё крепко сжимал свою катану, Рафаэль не привык сдаваться, и его гнала… боль. Я не знаю, что он испытал, когда увидел её сердце. Я знал только, что я сам себя проклял. Но всего-лишь человек, слабый маг Белого Древа. Что сделал с Рафаэлем демон, мне остается только гадать. Даже измученный долгой битвой он ещё был очень опасен. Поэтому… Эльдора послала к нему свою дочь Алору…”

— Твою мать! — выкрикиваю я в потолок.

Мою пра-бабушку? Рафаэль не убивает детей… Фон Стредос ужасны! Я не хочу носить эту фамилию. Как можно послать собственного ребенка?!

“Она дала ей стилет и отправила в поле к нему. Он её даже не сразу заметил, девочке было двенадцать лет… Она была низковата для своего возраста, выглядела даже младше. Но воспитана была Эльдорой и войной. Она всадила клинок ему в руку, едва он её подпустил. А я испугался, что он свернет ей шею, но он лишь отбросил её, отшатнулся. Наверняка уже плохо соображал. Только вот… стилет уже был полон его крови. А Рафаэль не знал, что они с этой кровью сделают.”

“Остаток дней они изводили его, не позволяли отдыхать. Давали короткую передышку, выслеживали, а потом опять нападали хаосом. Иногда Вердер довольно сообщал, что Рафаэль порой просто давал себя рвать. Но не убить его всё равно не получалось, он отбивался в конечном итоге и сбегал. Они пытались его поймать, сковать, но не выходило.”

Мой Рафаэль сдался, устал, но умирать всё равно не желал. Он мог просто уснуть, мог заглушить демона как тогда со мной. Но не сдавался. Давал порой слабину, но брал себя в руки. Мне больно читать это, больно за него. Только ему не нужна моя жалость теперь… Сжимаю дневник слуги в дрожащих руках и думаю, что и я ему тоже не нужна.

“В конечном итоге они позвали его на переговоры, туда же, где забрали его кровь. На выжженную битвой землю. И он пришел. Это был призрак моего прежнего хозяина. Это был демон без человека внутри, ведомый только инстинктами. Хотя раньше ядумал, что он чудовище. Нет. Раньше он был человеком.