Книга Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара, страница 105 – Анна Ледова

– Чевой, в отхожее место вам, что ль, надо? А, банан хотите! Не?.. Зуб разболелся, да? Так тохунга заговорить может, знахарь-то выдерет просто…

Я чуть не набросилась на Юна, отчаянно кивая головой. Тохунга, да!

– Не, тохунга сам приходит, когда надо. Куда ж я вас к нему поведу, когда живёт он неведомо где?

Я нахмурилась. «Он»? Разве тохунга не та старая дови? И хлопнула себя по лбу, окончательно презрев все правила приличия. Как же я сразу не сообразила, что можно написать! Схватила бумагу и принялась быстро строчить на ней вопросы.

– Говор-рришь много! – раздался противный голос у меня над ухом, в воздухе мелькнуло что-то яркое и разноцветное, а затем огромная птица выхватила у меня рук карандаш и с наглым видом устроилась на шкафу. – Аур-рем!

От неожиданности я застыла, подумав, что ослышалась. И покрутила пальцами у губ, обращаясь к Юну и с изумлением указав на птицу.

– Ну, говорит, ага. Чего такого-то? – не понял Юн. – Это ж ко-капо, брательник наш старший. Батя те-капо сначала его родил, а потом уж нас, дэвров, из клюва отрыгнул.

– Ко-капо! – звонко подтвердила птица противнымголосом и расщеперила крылья.

Я только разевала рот, будто могла что-то сказать. Говорящие птицы? Серьёзно? А что дальше? Настоящее волшебство и перевоплощение в зверей? Дэвры в том числе верили, что могут оборачиваться в первого же убитого ими хищника.

Обхватив голову руками, я только пучила глаза не хуже вчерашних хойя. Боги милостивые, я тут ещё суток не провела, а в голове уже ничего не укладывается! Мало того, что я обезголосела и вынуждена размахивать руками, как обезьянка, так ещё какая-то наглая говорящая птица писать не даёт! Нет, с меня хватит! Сама эту колдунью найду! Жестами показав Мелли, что мне нужно прогуляться, я распахнула резную дверь фаре.

И прямо на пороге наткнулась на вчерашнюю дови. Сейчас я смогла её рассмотреть: высокая, костлявая, вся высохшая, с чёрными птичьими глазами, она была сплошь обвешана амулетами, а накидка из цветных перьев придавала ей сходство с попугаем. Под накидкой больше ничего не было.

Не сдержавшись, я возмущённо начала заламывать пальцы, показывать на рот, на горло…

– Всё ещё говоришь много, – покачала головой тохунга. – Завтра приду.

Я всего на секунду обернулась, чтобы махнуть Юну, но когда повернулась обратно, тохунги уже и след простыл.

– Ух, жуткий он мужик, конечно, – поёжился Тийге. – Но сильный шаман. Чего приходил-то?

Я захлопала глазами. Какой мужик? И потеребила подол платья, тыча на порог. Вот же, только что тут тохунга была!

– Вы чего, тесса? – заржал Юн. – Сроду среди наших тохунг баб не было!

«Дови! В перьях! И ожерелье из зубов и раковин!» – яростно показывала я на себе исчезнувшую старуху.

– Ну, – не понял Юн. – Всё верно, в львиной шкуре. Тохунга и был это. Чего сказал-то?

Да будто я женщину от мужчины не отличу! Особенно когда у неё длинные острые груди чуть не до пупа свисают! И какая ещё шкура?!.. Кажется, я просто начинаю сходить с ума. Или видеть то, чего нет. Или верить в то, чего быть не может. В изнеможении я прислонилась к косяку. С него мне тоже корчили рожи искусно вырезанные предки Вепря.

– Чот нервная вы какая-то, тесса, – почесал репу Юн. – Лунные дни ещё не прошли? Вам бы в Таупо искупнуться, это озеро у нас такое на вершине Таухары. А чевой? Давайте прям щас вас и свозим! А то завтра на охоту идём, а прежде надо лесному духу поклониться, он как раз там и живёт сейчас, у воздушного брата гостит…