Книга Робот, страница 86 – Карина Иноземцева

— Ложь - сугубо личное дело каждого, — в ответ улыбаюсь альву.

Что он знает? Мне нельзя показать слишком много, поэтому притворюсь слабым человеком.

— Значит, признаешь, что являешься лгуньей? — его взгляд сияет, будто пытается удержать молнии. — Может, сразу признаешься, что являешься шпионкой и готовишь покушение?

Мужской захват становится чувствительнее, болезненнее, а тело Остромира сильнее придавливает меня к кровати.

— Шпионкой? Весело, — усмехаюсь в лицо наглому пси, понимая, что и половины емуне известно. — Кто такие шпионы? — заглядываю в лицо Остромиру и буквально шепчу ему в губы: — Если следовать общеизвестной характеристике шпиона, то я должна была знать большинство фактов об инопланетянах. Но я, по неопытности или незнанию, едва не приметила шии в своей постели. Не знала и об особенностях альвов. А ваша психологическая атака едва не расплавила мне мозг, но... В тот раз вы даже не заикнулись о шпионах.

Остромир нахмурился. Мои тонкие запястья утонули в его руке. Обессиленная и обездвиженная я продолжала водить альва за нос.

— При вас должна быть вещь, благодаря которой вам обязательно начнут подчиняться. — не отступает альв.

Смешной. У таких, как я, даже личных трусов никогда не было. И любое имя для меня лишь маска. А иметь нечто значимое при себе, все равно что отдать вору ключ от собственной квартиры.

— Раз это нечто столь ценно, то я должна носить его с собой всегда и везде. Род Остромир, обыщите меня и успокойте свою неугомонную душеньку. Увидеть во мне опасность может только ребенок, но мы-то с вами не дети.

— Обыскать? — на лице альва промелькнула подозрительная эмоция — удовольствие. — Сейчас?

— Давайте завтра, я как раз выкину это нечто и замету следы, — насмехаюсь и иронизирую, наслаждаясь моментом.

— Паясничаешь? — замер мужчина и его мощные тиски, слегка остабли. — Совсем меня не боишься или не уважаешь? — Остромир явно наслаждается нашим уединением и моим полным признанием его силы.

— Нет, я всего лишь представила кадр из земного фильма, где разведчицу допускают до штурвала, лишь для того, чтобы убить. Капитан и штурман создали все условия для преступления. Мда, красивая актриса снималась.

Улыбаюсь и понимаю, что попала в точку. Лицо альва меняется. Он будто только недавно осознал, что прижимает меня к кровати и находится непростительно близко к моему лицу, глазам, губам. Кажется, последнее ему даже нравится. Мужчина делает рывок и... Сажает меня на кровать, а сам склонился, как аист над лягушкой, готовый сцапать за любую провинность.

— Фильмы? — повторяет Остромир и пытается уловить каждую эмоцию на моем лице.

— Я любила шпионские триллеры и приключения в детстве. Часто представляла себя в образе главной героини. Они все были сильными, смелыми, умными. За их красотой была скрыта тайна и все мужчиныфильма готовы были сделать все, ради одного взгляда женских глаз.

После моего монолога Остромир, наконец, отпустил мои многострадальные руки. Недовольно шипя, растираю свои запястья и слежу за мыслительным процессом альва. Кажется, в его светлой головушке кое-что сошлось, но принесло новые загадки.

Альв постоял напротив меня, а потом схватил меня за руки и вгляделся в красные пятна, оставленные на моей коже мужской рукой.

— Нежная кожа, — Остромир погладил мои кисти и нежно притронулся к моим пальчикам губами. — Генных почти нельзя физически вывести из строя, они почти не чувствуют боли.