Книга Сердце Вьюги, страница 103 – Маргарита Дюжева

Когда Ханна увидела меня, на бледных губах расцвела слабая улыбка:

— Мой муж, ты пришел за мной.

Я кивнул тюремщику, чтобы тот отпер ее клетку.

— Идем.

— Я так слаба, — простонала она, хватаясь за прутья решетки, — ноги не держат.

Протянула свободную руку, явно рассчитывая на помощь. Только ничего у меня не отозвалось на ее жалкий вид, ничего недрогнуло.

Столько лет мерзавка водила за нос, гордо утверждая, что она – моя истинная. Смотрела мне в глаза, прекрасно зная, что случилось с Мейлин, и вместе с мамашей ликовала от того, что удалось всех обмануть, а теперь смела надеяться на поддержку.

— Не переживай. Тебя донесут.

С этими словами я ухватил ее под локоть и потащил наверх.

— Шейн! — возмущалась она, тут же позабыв о том, что еще минуту назад строила из себя умирающего лебедя, — отпусти меня! Немедленно отпусти! Что на тебя нашло?

Я все-таки не выдержал. Резко остановился и, схватив ее за плечи, встряхнул:

— Что на меня нашло, дорогая моя, любимая Истинная? — последнее слово выплюнул, как ругательство, — да я сама сдержанность и миролюбие! Но если ты не заткнешься, и не перестанешь строить из себя жертву – пеняй на себя.

— Ты…ты злой!

— Я злющий, Ханна! И в шаге от того, чтобы свернуть тебе шею.

В ее глазах привычно заблестели лживые слезы.

— Ты меня никогда не любил!

Я клацнул зубами и потащил ее дальше. Руки и правда чесались от лютого желания свернуть ей шею. Но нельзя. Никак нельзя. Надо найти купель.

— Я все маме скажу, — захныкала она, споткнувшись на последней ступени. Наверное, было больно. Но мне плевать. У меня у самого внутри кипела непримиримая боль, и сердце едва справлялось. На ногах держался только благодаря отвратным настойкам Арона и стремлению спасти хотя бы Линн.

— Тебе не доложили? — хмыкнул я, выталкивая ее на улицу, — твоя мать ничем тебе помочь не сможет. Она сидит в камере и надувает кровавые пузыри, а перед этим мы от нее все узнали. Про Мей и ваши коварные планы.

Ханна вздрогнула, будто я ударил, а потом ее лицо исказила ненависть:

— Из-за тебя вся жизнь пошла под откос!

— Она подошла под откос, когда вы решили, что самые хитрые и умные, и что вам все можно. Когда вы забрали то, что не принадлежало вам. Сейчас мы с тобой отправимся в замок Родери, и ты покажешь мне, где твоя мамаша прятала купель.

— Катись к черту, Айсхарт! Я ничего не знаю. А знала бы – не сказала.

— Врешь, — просто сказал я и кивнул Рейнеру, поджидающему нас чуть в стороне. В руках у него был несуразный овечий тулуп. Я забрал его и бросил Ханне, — надень. Я не хочу, чтобы ты в дороге околела от холода.

— Я никуда не поеду!

— Конечно не поедешь,— хмыкнул Эйс, — ты полетишь.

И обернулся.

Когда рядом с нами возникла покрытая чешуей махина, Ханна истошно завизжала и бросилась бежать. Однако и пяти шагов нее сделала, как я ее настиг, насильно накинул тулуп на плечи и держал, пока дракон не ухватил ее когтистой лапой. Второй лапой он сгреб меня, и взмыл в воздух.

Ханна визжала и требовала опустить ее на землю, но ее истошные вопли тонули в порывах ветра.

Я же просто закрыл глаза. Дорога предстояла неблизкая, и от меня больше ничего не зависело.

Черной стрелой пронзая весеннее небо, Эйсан гнал во весь опор, и к вечеру на горизонте появились знакомые тяжелые очертания замка Родери. Он все еще утопал в снегу – в глуши зима не спешила сдавать позиции. Под нами мелькал заснеженный лес, озера все еще скованные льдом и белые росчерки укатанных дорог.