Книга Сердце Вьюги, страница 127 – Маргарита Дюжева

Мне поплохело:

— Разве он не восстановился? Я думала, с ним уже все в порядке, — голос предательски дрогнул.

Взгляд Арона немного потеплел:

— В относительном порядке. Дракон очнулся, но у нас теперь другая проблема. Он очень злится на свою человеческую ипостась.

— Как я его понимаю, — хмыкнула я, — очень понимаю.

— Из-за этого у них постоянный конфликт. Они не чувствую себя одним целым и действуют вразнобой. Зверь то и дело перехватывает контроль и потом отказывается перевоплощаться обратно. Не доверяет Шейну, боится, что тот снова чего-нибудь натворит.

— Это лечится?

— Лекарствами и магией? Нет. Нужно время, чтобы они снова объединились.

— Сколько?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Скажу только, что пока Шейн не обретет полный контроль и не сроднится со своим зверем, он представляет опасность…. Особенно для тебя.

Я удивилась:

— Он хочет причинить тебе вред?

— Нет…— Арон немного смутился, — как раз наоборот. Если он до тебя доберётся, то утащит в самую дальнюю пещеру и будет день и ночь охранять вход в нее, чтобы никто не мог посягнуть на его прелесть. Вряд ли тебе понравится годами сидеть взаперти, так что просто дай ему время. И кстати, это неприятный инцидент, поэтому мы не распространяемся. Надеюсь, ты тоже не станешь никому рассказывать об этом.

Конечно, я не собиралась делиться такими подробностями,поэтому просто прошептала:

— Спасибо за то, что сказал, — и ушла.

Из Лазарета я уходила в молчаливой задумчивости. Навстречу снова попадались незнакомцы, уверенные, что я не только в курсе всего, что творилось с Шейном, но и с радостью готова с ними поделиться последними новостями.

Опять пришлось выдавливать из себя улыбки и отвечать что-то бессвязное. Я настолько невпопад отвечала на некоторые вопросы, что наверняка казалась совсем бестолковой. Ну и ладно. Моя голова была забита делами более важными, чем одобрение со стороны посторонних.

Значит, Шейн и его дракон теперь порознь? Это непросто, когда внутри нет единства и покоя. Уж я-то знала об этом не понаслышке – три года во мне жила разорванная метка истинности, и каким-то неимоверным образом соседствовали несовместимые силы ведьм и ведуний. Порой было мучительно больно, а порой страшно. От нескончаемой тревоги давило на грудь и ни на миг не оставляло ощущение беззащитности не только перед тем, что творилось снаружи, но и перед тем, что пряталось внутри.

Стыдно признаваться, но сейчас у меня стало все хорошо.

Часть ведьмы ушла, когда кровавую Купель в замке Родери выжгли драконьим пламенем. Остались лишь силы ведуньи, с которыми было удобно, уютно и спокойно. Меня тянуло к природе. Я была готова часами слушать, как шумел сок внутри стволов просыпающихся от зимней спячки деревьев. Жадно вдыхала особенный запах земли, освобождающейся из-под снега, наслаждалась трелями птиц, рассказывающих о том, что скоро все начнется сначала.

Восстановленная метка больше не беспокоила меня. Наоборот согревала, наполняя странным умиротворением. Это было приятно. Потому что умиротворение – именно то, чего мне не хватало на протяжении всех этих лет.

Одно только тревожило. Состояние Шейна.

Сколько бы я не отрицала, сколько бы не боролась с самой собой, но часть меня давно и намертво приросла к Айсхарту. Плохо ему – плохо и мне.

Теперь, с полноценной меткой, я чувствовала его острее. Из-за того, что человек и дракон были в разладе, я ощущала их эмоции по отдельности. То человеческую тоску, то звериную ярость. То желание все держать под контролем, то бешеный протест. Но и в том, и в другом случае яснее всего ощущалось желание добраться до своей Истинной, до меня.