Книга Барышня-служанка, страница 48 – Елена Княжинская

– Спасибо, батюшка! – ответила та и, довольная, убежала смотреть платки и бусы, коих еще оставалось достаточно на прилавках.

Пока мужичок грузил в сани картофель, я прошлась по площади. Купила сливочное масло, сметану. Не смогла устоять перед копченым салом. На морозе оно казалось особенно вкусным. Я успела попробовать, прежде чем купила. Прощай, фигура! Впрочем, полнота мне не грозила: слишком большой дом мне достался, да и сама я не привыкла сидеть на месте.

Я успела обойти площадь, собиралась возвращаться, и тут мое внимание привлек парень. Шапка сдвинута набекрень, рыжий чуб вьется, глаза хитро прищурены. Заметив меня, он принялся расхваливать свой товар.

– Кувшин-семьянин, чашки-милашки. Подходи, налетай, только денежки давай!

На деревянном прилавке перед ним стояла красноглиняная некрашенная посуда. Я не знала и половины названий этих предметов. О назначении некоторых приходилось только догадываться.

– Чем же так хороша ваша посуда? – поинтересовалась у него.

– Зачарованная! В крынках молоко не киснет, в кувшинах квас не бродит.

– Врешь! – усмехнулась, неосознанно перейдя на “ты”.

– Не попробуешь, не узнаешь. Бери, не пожалеешь.

Я окинула взглядом его товар. Понимала, что в руках много не унесу, и решила ограничиться той самой крынкой, которую парень так расхваливал. Повертела в руках, присмотрелась: сделано и правда на совесть. Еще бы лаком покрыть, цены этому сосуду не будет.

– Сколько за него просишь?

– Златник, а поцелуешь, за три сребренника отдам, – ухмыльнулся наглец. – Может, даже за медник.

Златник – слишком большая, цена за кувшин, да и три сребренника немало. Еслитак тратить, никаких денег не хватит. Я, было, собралась торговаться, как меня окликнул мужичок с картошкой.

– Барышня, едем али как?

– Едем! – крикнула ему. Достала из кошелька одну серебряную монету, протянула торговцу. – Хватит?

– Поцелуешь? – спросил парень. Перегнулся через прилавок, вытянул губы трубочкой. – Ну?

Хотелось ответить в рифму, но я сдержалась, не стала ему грубить. Оставила деньги на прилавке, взяла крынку и поспешила обратно.

Афанасий, продавец картошки, подвинулся и предложил мне поехать в санях вместе с ним. Мне это было только на руку. Я успела купить целую корзину продуктов, собственно и корзину тоже приобрела здесь. Теперь у меня их было две. Еще и крынка появилась, так что я не стала отказываться. Села рядом с новым знакомым, прижала к груди глиняную посудину и попросила трогать.

Эх, знала бы я, что всю дорогу придется слушать Афанасия, отказалась тут же. Он, то ли по причине того, что годился мне в отцы, то ли в силу характера, принялся меня поучать.

– Вы, барышня, будьте осторожней. У Тимохи одно на уме, бабник как есть. Сколько девок перепортил, а им все невдомек. Каждая верит, что он на ней женится. Ему-то что? Отряхнулся и пошел, а у ентих дурочек жизнь под откос, коли прознает кто.

Я молча кивала, надеясь, что мой собеседник поймет и замолчит. Устала от слухов, сплетен, баек. Хотела поскорее вернуться домой и лечь спать, хотя бы просто поваляться в кровати с книгой в руках. Вместо этого слушала нравоучения ровно до тех пор, пока Афанасий не отнес картошку на кухню и не получил расчет. Я заплатила даже больше: все-таки человек помог мне, хотя не был обязан. Поблагодарила и закрыла дверь, дабы избежать новых советов.