Книга Барышня-служанка, страница 69 – Елена Княжинская

– Любимую женщину и чувство собственного достоинства. Мелочи, не правда ли? – зло бросил муж.

– Ничего не изменится, – продолжал настаивать Федя. – Александр не отступится от своей затеи, ты не сможешь нарушить клятву. Смирись: барышня Нефедова никогда тебе не принадлежала. Ей уготована другая роль.

От услышанного, непонятного и от того еще более пугающего, разболелась голова. Виски пульсировали. Я нуждалась в свежем воздухе, но еще больше – в ответах на вопросы. Если я не получу их сейчас, то когда? Не желая медлить, не задумываясь о том, как буду выглядеть в глазах мужа, я отдернула занавеску, за которой пряталась, и сказала:

– Может, на Катерину Нефедову у кого-то и были планы, в которые ее не посвятили, но я не она.

Зря, ох, зря, я это сказала. Рисковала и доверием мужа, и нашим возможным счастьем, но в тот момент не представляла, как еще могла удержать Владимира. Если он и правда собрался в такую метель в дорогу, то ничем хорошим его затея не кончится. Обида была сильная, но страх потерять любимого мужчину оказался сильнее.

Муж несколько мгновений смотрел на меня, забыв про пальто. Я не знала, что сказать. К таким признаниями нужно готовиться и готовить, а не бить правдой словно обухом по голове. Но сожалеть было поздно, да и врать и выкручиваться я устала.

– Расскажешь? – спросил Владимир. Он не отмахнулся от меня, не назвал сумасшедшей, не посчитал обманщицей. Воспринял мои слова более чем спокойно. Это спокойствие было одним из качеств, за которые я любила мужа. Хотя я любила бы его всяким. Любовь ни на что не смотрит и не подчиняется доводам рассудка.

– Да, только рассказ будет долгим. В пальто тебе будет жарко.

Владимир улыбнулся. Он, конечно, понял, чего я добивалась, но спорить не стал. Оставил верхнюю одежду на вешалке в прихожей и вернулся вместе со мной в гостиную. Федя не отставал от него. Сверлил меня недоверчивым взглядом, будто ждал, что я превращусь в чудовище. Не дождется.

Я прошлась по комнате, собираясь с духом. Понимала, что совершенно не готова к этому разговору. Малодушно откладывала его, ждала подходящее время и дождалась.

– Может, чаю?

Этот напиток всегда чудесным образом успокаивал меня. Заодно позволял оттянуть беседу.

– Катя, не волнуйся, – попытался успокоить меня муж. – Что бы ты ни сказала, в чем бы ни призналась, это не изменит мое к тебе отношение. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Владимир, видимо, решил, что я собираюсь поведать ему о своих проступках, о чем-то, за что мне до сих пор стыдно. Несмотря на это, не оттолкнул. Отослал Федю подальше, не смосмотря на обиженное выражение его мордашки. Усадил рядом с собой на диван. Так и не выпустил моей руки. Большим пальцем поглаживал запястье.

Этот простой жест, та поддержка, которую дарил мне муж, его уверенность сделали больше, чем тысяча слов. Я успокоилась и начала свой рассказ. Начала издалека, с детства и отрочества, после рассказала об аварии, которая перечеркнула мою жизнь, и ее последствиях.О боли, страхе, отчаянии, которые испытывала все те полгода, что еще боролась. Я не пыталась вызвать жалость, я изливала душу. Впервые делилась самым сокровенным с другим человеком. Это было сложно, но нужно в первую очередь мне самой.