Книга Испытание, страница 61 – Елена Княжинская

Я слушала, не перебивая, и с каждой новой фразой мне становилось все страшнее. Неужели он и правда верил в то, что говорил? С другойстороны, зачем ему меня обманывать? Он так спокойно говорил о собственной смерти, будто действительно пережил ее не единожды. Когда же речь заходила обо мне, даже в его голосе я чувствовала тепло.

— Еще, — попросила я, — если это причиняет тебе не слишком много боли.

Не столько интерес двигал мной. Слушая Ника, я одновременно прислушивалась к своим ощущениям. Если его слова были правдой, должна же я была хоть как-то отреагировать на них, но пока сердце мое молчало. Я не чувствовала ничего особенного. Воспоминания о моих так называемых прошлых жизнях не проснулись. Что-то я пропустила, задумавшись. Ник меж тем продолжал свой рассказ:

— Ты была наложницей во дворце одного китайского полководца. Меня убили при попытке проникнуть в его гарем, чтобы только увидеть тебя.

Ты погибла на моих глазах, когда террористы бросили взрывчатку в карету русского императора в XIX в. Случайная жертва, продавщица цветов, больше всего на свете любившая ромашки.

Последний раз до этого года мы встретились в Индии в первой половине XX в. Помню, как впервые увидел тебя в саду. В ярко-красном сари, с множеством браслетов на руках, издававших мелодичный звон при каждом шаге, ты была прекраснее самой Лакшми.* Мне нельзя было даже смотреть в твою сторону: ты была любимой женой раджи, который воспитал меня, заменив отца. Я не мог предать его доверие.

Ник замолчал. Передо мной вновь мелькнула тот образ, который я приняла за игру воображения — смуглый мужчина с длинными вьющимися волосами, серьгой в ухе и расшитом золотом шервани.

— В той жизни я тоже умерла?

— Да. Не спрашивай, как, — предупредил он мой вопрос. — Некоторые вещи лучше не помнить.

Конечно, он прав, но было поздно. Фантомная боль пронзила тело, сосредоточившись внизу живота. Я словно наяву услышала слова, произнесенные повитухой:

— Сожалею, господин, роды были слишком тяжелыми. Ни вашего сына, ни супругу не удалось спасти.

— Знаешь, родившись, ребенок плачет не только от того, что потерял связь с матерью и впервые вдохнул воздух. В первые мгновения на этом свете он еще помнит прошлые жизни и видит свое будущее. Потом память стирается, и он начинает все сначала. Только я из века в век проклят помнить все свои воплощения и в каждой жизни искать тебя, — закончил свой рассказ Ник.

Нет,этого не могло быть! Я отказывалась верить в то, что он говорил, но именно последний образ заставил меня допустить саму возможность того, что сказанное им было правдой. Мужчина не сводил с меня внимательного взгляда, ждал, что я отвечу, но не торопил.

Я подошла к нему совсем близко и, глядя в глаза, спросила:

— Значит, я твое проклятие?

— Ты смысл моей жизни и мое спасение! — ответил он.

Я не сопротивлялась, когда Ник привлек меня к себе. Этот первый поцелуй был нежен, как прикосновение крыльев бабочки, но именно он вернул меня к действительности.

— Прости, я не могу так.

— Веро.

— Нет, не удерживай меня, пожалуйста.

Я подхватила сумочку и выбежала из номера. Спускаясь по лестнице, думала только о Нике, чувствовала вкус его губ, тепло его рук, так бережно обнимавших меня. Еще мгновение, и я не смогла бы сдержать себя, но все к лучшему. Он не бросился следом за мной, не сделал попытки удержать, значит, не слишком нуждался во мне. К лучшему, все только к лучшему! Нужно уехать как можно скорее, успеть до возвращения Андрея, чтобы избежать вопросов. Господи, ну почему он послушался меня? Почему не остановил?