Книга Отверженная для генерала драконов, страница 20 – Алиса Князева

Возможно, дело в том, что это не моё тело? Или я ещё не свыклась с тем, что это чужой мир и считаю всё сном? Бредом? Может я сейчас в коме, и врачи борются за мою жизнь?

В любом случае я явно сумасшедшая.

— Так, успокоилась, — глаза мужчины недобро сверкают. — Ты что-то слишком разговорчивая, для дочки императорской наложницы. Или подумала, что если вышла замуж, опасность миновала? Никаких прав у тебя как не было, так и не будет. Тем более, что ты — бракованный товар, — он кивает на мои руки, сжатые в кулаки на столе. — Даже с такой элементарной задачей, как быть женой и женщиной справиться не можешь.

— Ты серьёзно сейчас? — поднимаю бровь. — Хочешь обвинить меня в том, что метка не такая? А ты с себя не пробовал начать? Может проблема не во мне, а в тебе?

На лице генерала неожиданно расцветает улыбка.

— Есть один безотказный способ зажечь твою метку. Хочешь попробовать прямо сейчас?

Перед глазами возникает кровать с цепями, и я вздрагиваю. Ой, нет… вообще не хочу! Генерал наклоняет голову к плечу, а в его глазах мерцают недобрые огоньки.

— Н-нет…

— А придётся. Зря я что ли от работы отвлёкся?

— Зря, — продолжаю искушать судьбу я. — Сегодня ничего не выйдет.

— Неужели? — скалиться генерал. — Какая досада. Ещё вчера ты крутилась передо мной будто кошка в гоне, а сегодня нет?

Боже, моя предшественница как-то уж совсем нездорово хотела замуж. Или он врёт?

— Ну-ну, — складываю руки на груди. — Может быть, ты просто выдал желаемое за действительное?

— Какая бездарная попытка уйти от ответственности, — судя по ухмылочке, не врёт. — Лучше бы ты заявила, что была пьяна и ничего не помнишь. Впрочем, я много не жду от дочери шлюхи.

Я вскакиваю со стула.

— А ну забрал свои слова обратно, пока я тебе глаза не выцарапала!

Возможно, я об этом сильно пожалею. Позже. В крови рокочет ярость, хочется выпотрошить этого мерзавца как рыбы и содрать чешую против шерсти.

Карт едко усмехается. Его веселье бесит меня ещё больше.

— Забрать обратно констатацию факта? Ты дочь своей матери.

— Никто не давал тебе права говорить о ней в таком тоне, — опускаю подбородок.

— Вот теперь я тебя узнаю, София, — ухмылка приоткрывает зубы. — Сколь бы абсурдны ни были поступки, всегда бросаешься на её защиту. Вот только всё должно было быть наоборот, наклоняется вперёд, и янтарь его глаз переливается золотом. — Это тебя отдали чудовищу. Если твоя мать этого не понимает, я не возьму слов назад.

По моей спине в который раз проносится холодок. Что-то в сказанном им, пока не знаю что, задевает струну в моей душе, и от появившейся вибрации очень хочется плакать.

Ярость осыпается словно карточный домик. Я должна настаивать, требовать от него извинений! Как бы там ни было, мама — это святое! Во всех мирах!

Он прав лишь в одном, меня отдали чудовищу.

Секунды утекают сквозь пальцы. Сердце колотится, будто я улепётываю от маньяка. В панике думаю о том, что надо хоть леща ему влепить, но тут на крытую террасу, служащую нам столовой, выходит Кирса, толкая перед собой трёхъярусную тележку, на которой расставлены тарелки с разными угощениями.

Моя Таша робко пристраивается за ней, опасаясь поднимать на Карта глаза. Я б тоже с радостью на него не смотрела. Впрочем, дерзить при свидетелях не сильно хочется. Одно дело наедине ломать границы и совсем другое при зрителях. Тут ему придётся следить за репутацией.