Книга Магазинчик с тайнами в наследство, страница 83 – Лилия Бланш

Далее моё везение лишь набирало обороты.

Меня выслушали и тут же назначили наставника.

– Вот так просто? – растерянно моргнула я.

– Почему нет?

Ректор улыбнулся и внезапно мне подмигнул.

– Ты была хорошей студенткой и поступишь в Магистратуру осенью. Академии нужны такие таланты, как ты.

Я так растерялась оттого, что меня назвали «талантом»,что даже забыла о чувстве вины, которое должна была бы испытать, когда ректор упомянул магистратуру.

Из кабинета ректора меня направили прямиком к Рику Шойсу. Молодой преподаватель артефакторики, который иногда поменял нашего основного преподавателя.

Шойс спросил, что именно я собираюсь делать, какое заклинание использую, как направляю потоки и прочее. После чего выдал мне разрешение (заранее подписанное ректором!) на изготовление и продажу артефактов, а также на обучение детей старше двенадцати лет.

– Это было слишком просто, – сказала я сама себе, когда оказалась за воротами академии.

Подозреваю, что визит ри Кана в академию каким-то образом повлиял на столь удачное для меня стечение обстоятельств. И ректор был свободен, и преподавателю нечем заняться. Инквизитор мне, что, помогает?

С какой такой целью?

Я шла домой, теряясь в догадках и предположениях.

У входа в магазин пришлось отвлечься на более насущные проблемы. Соседей, которые кучковались и обсуждали решение Конклава. Я вежливо поздоровалась с любопытной публикой, подошла к двери и прикрепила рядом с бумагой Конклава разрешение из академии.

Развернулась и сказала:

– Уважаемые соседи! Как видите, Конклав и Академия признают моё право изготавливать артефакты, продавать их и обучать детей. Так что тут нечего больше обсуждать, прошу всех разойтись по домам. Ну а сегодня после обеда жду всех, кому обещала подковы. Будет готова большая партия. В пять часов состоится мастер-класс для детей старше двенадцати лет. Если же даже Конклав и Академия не убедят вас в моей надёжности – очень жаль. До свидания!

И скрылась за дверью, не дожидаясь реакции соседей.

Честно говоря, было страшно. Не хотелось больше выслушивать критику или слушать споры по поводу моей персоны.

Соседи по очереди внимательно читали объявления на двери и постепенно расходились. Я выдохнула и направилась в гостиную, где меня ожидала новая неприятность.

Келли сидела в кресле с неестественно прямой спиной и смотрела в одну точку.

– Кел, ты в порядке?

С нарастающим чувством тревоги я подошла к подруге и опустилась перед ней на колени. Она была бледна до синевы – словно зомби не первой свежести. Положила ладонь на её ледяные пальцы и снова позвала:

– Келли, что случилось? Ты заболела?

Подруга перевела на меня стеклянныйвзгляд. Искусанные в кровь губы разомкнулись, и она произнесла:

– Эмма, сюда приходил ОН.

Я не сразу поняла, о ком она говорит.

– Кто «он»? – нахмурилась, пытаясь понять. Губы Келли дрогнули, по щекам потекли слёзы, и подруга тут же разразилась истерикой.

Тогда я и поняла, о ком идёт речь.

– Кеван? – тихо уточнила я, но деликатность не помогла. Келли лишь сильнее расплакалась.

Мне стоило немалых усилий успокоить подругу. Пришлось заварить ромашку, которую она привезла с собой из дома, вымочить полотенце в отваре и приложить к лицу. Именно так успокаивала нервы Келли. Прячась от мира и его трудностей в ткани, пропитанной ромашковым отваром, минут тридцать.