Книга Одержимость Фенрира, страница 184 – Анна Снегова

У нас было очень много насущных дел. Из постели пришлось выбираться, чтоб организовывать совместные пиры для гостей Гримгоста. Я осваивала свою роль хозяйки. Очаровывалась красотами ледяного города. Знакомилась с его жителями. Следила за тем, чтобы гостям было хорошо. Даже йотунам нашлось место во дворце. Каменные великаны впервые вступили под его ледяные своды в качестве почётных гостей, а не трофеев.

Асы окончательно поняли, кто такие йотуны. И всем были объявлены те памятные события, которые связывали историю Йотунхейма и Гримгоста. Фенрир повелел внести это во все учебники, как и новые строки о Битве Рагнарёка. И учредить новый праздник – один день в году, в годовщину Битвы, когда асы и йотуны должны будут ходить друг к другу в гости и совместными пирами и долгими разговорами укреплять связи между соседями.

Фенрир хотел закатить пышную свадьбу и пригласить на неё всех-всех моих родственников… но я знала, что они поймут. И мы провели скромную церемонию только для нас двоих в тронном зале дворца. Посреди ночи, когда мне не спалось, я разбудила Фенрира, окрылённая этой идеей.

Он ворчал и сопротивлялся, пытался аргументировать, что для своей королевы хочет устроить пир на весь мир… но мой драгоценный Волк уже начинал понимать, что со своей беременной и упрямой Волчицей лучше не спорить, когда она входит в раж.

Добивающим аргументом стало то, что мне никак нельзя нервничать, а организация праздника на несколько сотен гостей – не совсем то, что нужно для душевного равновесия в такой деликатный момент. Но мы оба понимали, что хотим, чтобы наши наследники появились на свет в законном династическом браке по любым критериям. Даже если наши сердца давно решили всё безо всяких глупых формальностей.

…Заспанный королевский летописец торопливо рисовал наш потрет. Сияющий, как начищенный медный таз чиновник провозглашал слова ритуальной клятвы и аккуратно вписывал наши имена в Книгукоролей Гримгоста.

А я видела только глаза своего мужчины, в которых тихо светились любовь и нежность.

И слышала только биение собственного сердца.

***

Почти всех пленные захотели остаться в Гримгосте, когда пелена внушения от Муна спала с их глаз. Впрочем, некоторые вернулись на Вороний камень – в основном те, у кого там остались семьи. Мы знали, что без войска фоморов и с основательно поредевшими рядами прочих воинов, Мун больше не рискнёт нападать. Хотя караулы усилили и разведчиков к Вороньему камню отправили, разумеется.

Наоборот, Фенрир был убеждён, что теперь «этот петух бесхвостый» будет жить в постоянном страхе и ожидании удара возмездия от Гримгоста.

Я взяла с мужа слово, что до моих родов он никуда не с какими походами не пойдёт.

Пусть я и храбрилась, тревожно было всё равно. Тем более, что живот мой продолжал расти не по дням, а по часам. Наши богатыри доставляли мне немало проблем, особенно с момента, когда стали активно вертеться и по очереди долбить мне пятками под рёбра.

Когда срок подходил, мой отец сдержал слово и вернулся. Вместе с мамой – она, конечно же, не усидела на месте. Они привезли с собой Гордевида, и старый друид, который ещё меня принимал, помогая маме произвести меня на свет, долго слушал моё сердце деревянной трубочкой, расширяющейся на конце. Потом так же долго выслушивал и прощупывал мой живот. Сосредоточенно, молча.