Книга Одержимость Фенрира, страница 89 – Анна Снегова

Только ему совсем не стыдно. Вот ни капельки! Потому что его нетерпеливые руки распахивают полотенце на мне и, обжигая дыханием грудь, поцелуи смещаются ниже, через солнечное сплетение… а ещё он абсолютно голый, я чувствую бедром напряжённую, каменно-твёрдую плоть.

Меж моих ног вклинивается колено, и я податливо позволяю себя раскрыть. Мечусь по подушке головой в спутанных кудрях и закусываю губу, когда цепочка жарких поцелуев медленно опускается по моему телу, заводя пружину нетерпения до невообразимых значений. Когда принимается ласкать живот, когда тугой язык ныряет во впадину пупка.

- Я не мастер признаваться в любви, зайчоночек, - неожиданно серьёзно заявляет муж, оторвавшись от своего коварного дела. И у меня замирает сердечко. Я приоткрываю глаза, и под завесой трепещущих ресниц в слабом лунном свете вижу, как горят серебряным огнём волчьи глаза там, внизу, над моим распростёртым телом. – Ни разу ещё не признавался. Давай-ка я тебе объясню, как сильно тебя люблю, как-нибудь не словами. Слова – это всего лишь звук. Они не передают даже тысячной доли того, что у меня к тебе. Мне кажется, я мог всё это время хоть как-то существовать только потому, что тебя не знал. Теперь, если бы тебя вдруг не стало в моей жизни, у меня, наверное, сердце остановилось бы в ту же секунду.

Дыхание перехватывает. Это было самое романтичное, что я когда-либо слышала. Даже не смотря на то, что в этот самый момент в мою задницу до синяков впиваются крепкие пальцы. Пытаюсь что-то ответить, но Фенрир перебивает.

- Так что ты спи, спи! Я пока что продолжу… признаваться.

Усмехается клыкастой усмешкой так, что я окончательно теряю голову.

А потом мне очень быстро становится плевать, кто там за стенкой и что подумает по этому поводу.

Потому что, когда горячий язык опускается на моё лоно, проникает глубже, дарит самую откровенную и жаркую ласку, с жадностью встречает мои судорожные рывки бёдрами навстречу, высекает искры из моего влажного, разгорячённого тела… не кричатьневозможно.

Он прав. Это самое честное и самое сногсшибательное признание.

Когда меня вырывает из тела, и всю изгибает тугим луком, а перед крепко зажмуренными веками взрываются падающие звёзды, Фенрир крепко держит меня за бёдра, прижимаясь небритой щекой к животу. И наслаждается моей эйфорией.

А потом в несколько рывков подтягивается выше на руках. И падает на меня всей тяжестью своего тела, которая сейчас воспринимается как особый сорт наслаждения. Мне нравится быть маленькой и слабой рядом с ним. Мне нравится, что он такой тяжёлый, что мог бы раздавить меня, но пытается сдерживать свой пыл. И особенно нравится, когда теряет контроль и перестаёт, и мои рёбра трещат от того, как сильно сжимает моё хрупкое тело в руках.

Мне нравится первое, жгучее ощущение, когда входит – в тело, всё ещё ноющее и уставшее после первого раза, ещё не привыкшее к такому, но встречающее это вторжение с трепетом и жадностью.

- Р-р-р-р… - острые зубы впиваются мне в плечо. Путаюсь пальцами в его волосах, прижимаю к себе лохматую голову. Пусть для всех он – король, и устрашающий зверь, одним взглядом способный поставить на колени и вогнать в трепет. Для меня он самый близкий, самый родной, перед которым и моё тело, и моя душа обнажены и откровенны до самого последнего предела.