Книга Лихо. Только твой, страница 74 – Галина Чередий

Закинул руки Софии себе на шею, рыкнув «держись!», стиснул ягодицу, поддал бедрами, направляя себя одновременно. Вставил… и перестал, сука, дышать. Первый раз, когда ночью засадил Софие, тоже как по крыше будто кто дубиной саданул, но сейчас… Грёбаный нокаут всего, когда в сознании остался только мой член и ощущения, идущие от него – единственное, что ещё осталось существовать в окружающем мире.

Только мгновенья-годы спустя все вернулось, как только София нетерпеливо двинула бедрами, обрушивая на мою бедную башку ещё миллион ощущений. Дыхание, переливающееся из губ в губы, аромат общей испарины, трение ее сосков по моей груди, ногти, впивающиеся в кожу моего затылка, требуя новых движений, пошло-влажные шлепки, упругую мягкость плоти, которую я сжимаю безжалостно, насаживая Софию на себя, ускоряя темп, скольжение жаркой тесноты по моему стволу и головке, сладко-острое, до зубовного скрежета, до рвущихся наружу стонов и наконец такое долгожданноеи неожиданное, слишком скорое – дрожь, напряжение, стискивающие ещё жёстче сладкие судороги накрывшего ее оргазма.

Но над всем этим, глубже этого всего, вокруг этого всего – ошеломляющее, убийственное нечто, что сцепляет, цементирует просто безумно кайфовые ощущения от процесса в другое… В чувство.

В чувство!

И вот тут меня та-а-ак размотало!

– Душ до секса был бы очень кстати.

– А? – вынырнул я из нирваны на голос распластанной по мне Софии.

– Говорю, что мне было немного неловко. Стоило помыться сначала.

– Как по мне, так все охрененно было. Но если хочешь в душ до секса, то я это запросто организую.

Сел, удерживая Софию и встал с кровати, не выпуская ее из захвата, понес в душ. Поставил на ноги, настроил воду, шагнул сам под лейку и потянул девушку к себе.

– Все как заказывала – душ до секса, – оскалился в улыбке, вполне себе ожидая, что могу быть сейчас послан на хрен за такую борзоту.

И в этот же раз так-то все было, что называется «по сомнительному согласию», а я на новый заход губы раскатал. Но София меня не послала, вместо этого обвила руками шею и сама потянулась к губам. Так что, из душевой мы не вышли, а вывалились, когда теплая вода закончилась ровно минуту спустя после того, как кончили мы.

Мы ели за столом, потом я усадил на него Софию, опять не получив возражений, и понеслось заново. А жизнь-то налаживается. Вот только… откуда в моей башке этот закадровый мерзкий свербеж, как писк навязчивого комара в тишине, не дающий уснуть, ощущение, что ни хрена-то не меняется. Как будто София, позволяя мне все… прячется что ли? Впускает меня в свое тело, но с каждым разом ближе не становится, а даже наоборот. Взгляд все более пустеет, смотрит не на меня, а сквозь, или даже вообще в себя, а ко мне тянется потому, что ее пугает то, что она видит.

– Может, поговоришь со мной? – сипло предложил, отдышавшись, и сам охренел, что такое вывалилось из моего рта.

Со мной женщина, готовая просто трахаться, не вынося мозг болтовней и не требуя изображать чуткого любовника, которому не похер на все, кроме секса здесь и сейчас. Сука, мечта, а мне чем дальше, тем тоскливей на душе. Будто сам себе подгаживаю.

– О чем? – тихо спросила София.

Я не успел осознать какой дикой безнадегой повеяло от ее вопроса, раздался требовательный стук в дверь автодома. Кому-то из наших что-топонадобилось среди ночи в барахле?