Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 100 – Анна Гращенко

– Ой ли? – Батя Каракулин сурово взглянул на Фиму, но та не дрогнула. – Ради щена столько магии своей природной, женской истратила. Рейтузы эти разве что не искрятся!

Вмешался Красибор, и голос его звучал при этом удивительно спокойно и даже сухо:

– Батя Каракулин, отдайте.

– Ишь! – тот отмахнулся и бросил на него гневный взгляд.

– Это моё, – настаивал Красибор всё так же терпеливо.

Фима обратила внимание на то, что он расслабил руки, дышал ровно и спокойно. Она не представляла, каких усилий ему стоило сдерживаться и не отвечать на поведениекузнеца агрессией. Красибор вытянул перед собой руку и смотрел на Батю Каракулина решительно, не отводя взгляд. Наконец, колдун фыркнул и всё же протянул вещь Красибору. Тому не нужно было предлагать дважды.

Фима с некоторым удивлением наблюдала за развернувшейся картиной и поражалась тому, что Красибор может проявлять такую кротость. Она не строила иллюзий и знала, что он не сразу к этому пришёл и знатно огрёб в первые дни тренировок. Но также она знала, что Батя Каракулин за всей своей суровостью злым человеком не был и унижать никого не стремился. Как минимум, не намеренно. Она рада была видеть, что Красибор действительно взял магию под контроль, и если уж ему нужно проглотить ради этого своё недовольство – ну что ж, главное – результат.

– Батенька Каракулин, – сказала Фима мягко, – я ценю вашу заботу и понимаю, что вы не хотите, чтобы я растратила свою магию, но…

– Ты уже всё спустила, – буркнул кузнец, сведя брови, – пришла пустая как галоша.

– …но я уже сделала так, как сделала. И не надо меня стыдить, не получится.

Красибор ушёл переодеваться, и девушка с кузнецом остались наедине.

– Батя Каракулин, вы же не слишком с ним суровы? – спросила Фима, когда они остались с кузнецом вдвоём.

Кузнец потряс нанизанным на вилку пельменем:

– Я? Суров? Фимочка-кошечка, с тех пор, как оказалось, что с магией в нём пробудился талант к готовке, я стал мягче и нежнее этих вот пельмешков.

– И всё же, – она замялась, понимая, что так-то оно так, но сцена с оберегом всё равно показалась ей чересчур грубой.

– Ох, кошка-кошка, – кузнец шумно вздохнул и посмотрел на неё устало.

Фима вдруг поняла, что кузнец был довольно вымотан. В то время как Красибор выглядел бодрым и свежим. Она и не думала, что у Бати Каракулина уйдёт так много сил для этого противостояния, ведь человека сильнее него не встречала в принципе. Всегда казалось, что ему всё ни по чём.

– Так надо? – спросила она печально.

– Да.

Они молчали, и лишь борода кузнеца то поправляла солонку с перечницей, то перемешивала еду в тарелке. Наконец, кузнец сказал:

– Когда он научится контролировать своего магического зверя безукоризненно и строго, я первый поклонюсь ему в ноги, покуда не мне тягаться с ним в силе, которую он и на десятую часть не раскрыл ещё.

Фима поперхнуласьот услышанного:

– Десятую часть?!

Батя Каракулин кивнул и продолжил, глядя на неё сурово:

– Как истинный сын магии, он имеет безграничный потенциал. И только исключительное и сильное самообладание поможет ему не натворить дел, кошка. Возможно, есть способы лучше и люди для этого более подходящие. Но вы, дети, свалили его на мою седую голову. Так что не вздумай ныть.

Он презрительно наморщил нос и фыркнул, но смягчился, когда Фима накрыла его сухую морщинистую руку своей.