Книга НИИ ядерной магии. Том 3, страница 132 – Анна Гращенко

Это было как раз кстати: после того, как Хытр коротко дёрнула указательным пальцем в сторону Фимы, трава, которой поросла вся полянка, заструилась ввысь, став ростом с человека. Она утратила былую шелковистость и стала жёсткой, как осока. Поросль зашелестела и, пока Фима бежала к укрытию, наносила острыми краями порезы по всем открытым участкам её тела. По одному такие ранки приносили только дискомфорт и досаду, но когда они сыпятся десятками на руки, шею и лицо – вызывают настоящую боль. Фима как могла закрыла лицо, но всё равно ежесекундно чувствовала, как новые и новые порезы рассекают кожу.

Добравшись до кромки леса, она перестала слышать шелест травы, но всё равно продолжила бежать, надеясь оказаться от Хытр как можно дальше. Если бы сейчас она могла прислушаться к разумной своей части, обязательно учла бы и то, что Хытр по-прежнему находится сразу везде, и вряд ли хоть где-то можно от неё скрыться; и то, что ничто не помешает духу взрастить такую же осоку или что похуже в любой другой зоне леса. Но её разумная часть была задавлена частью животной. Бравада улетучилась, как и дерзкое желание обмануть духа и гнуть свою линию.

Спустя несколько минут этой панической гонки Фима всё же остановилась. Она резко, запуганно оглянулась. Никого не увидев, облокотилась на ствол цветущей черёмухи и заскулила, глядя на собственные руки. Тыльная сторона ладоней превратилась в одну большую рану: порезы уже начали сочиться кровью, и сейчас было похоже, что она надела красные перчатки. Боль была острая и заставляла руки пульсировать. Фима облизнула пересохшие губы, и тут же ощутила металлический привкус на языке – лицо тоже было исполосовано. Ни один из порезов при этом не был достаточно глубоким, чтобы нанести ей настоящий вред.

«Напугать меня хочет, – подумала Фима, судорожно хлопая по карманам в поисках салфеток или чего-то ещё, чем можно протереть порезы, – не убить».

Постепенно паника отступала, хотя страх как таковой никуда не делся – он сидел слишком глубоко, переплетённый растерянностью и непониманием происходящего. Одна и та же мысль билась в её голове, но не выходилаво вне. Будто запертая канарейка, она трепетала в глубине сознания, теряя силы от каждого столкновения со всем, что Фима знала с детства и что принимала на веру как неоспоримые факты.

«С Хытр что-то не так», – вертелось на языке, но продлить размышления не удавалось.

Раздался голос духа. Он зазвучал не из-за спины, а наоборот спереди, будто всё это время Фима бежала не прочь, а к ней навстречу.

– Долго не набегаешься, Фи-моч-ка, – дух говорила почти нежно.

– Ну уж сколько побегаю, – прошептала та, не ожидая, что Хытр её услышит.

Однако дух ответила:

– Но зачем оттягивать неизбежное?

– Возьми что-то другое! – крикнула Фима, вспомнив об изначальной цели их встречи. – Хочешь, отдам мой дом? Я очень его ценю. Очень!

– Знаю, что избу свою любишь, – протянула Хытр. Вдалеке показался огненный столб. – Да только мне её не надо.

– Тогда, – Фима судорожно соображала, – гримуар? В нём все заклинания, которые я придумала.

– Предложение интересное, – Хытр цокнула языком, – эта вещь действительно ценная, тем более, что я могла бы обязать тебя не переписывать хранимые в нём тексты…

– Хорошо, я согласна! По рукам?

Огненный столб становился ближе, Фима видела, как он на глазах увеличивается в размерах, будто подползает к ней. Или она сама подбирается к полянке, хотя не делала ни шага.