Книга НИИ ядерной магии, страница 70 – Анна Гращенко

— Прости, что? Придумать заклинание?

— Конечно, деточка, — с готовностью кивнула тётушка Негомила. — Что тебя смущает?

— Ну, вроде как… — Фима растеряно всплеснула руками. — Всё!

— Милая, — вкрадчиво произнесла тётя, — я понимаю твоё смятение.

— И? — Фима таращилась на женщину, как баран на самые непонятные ворота в её жизни.

— Я настаивала, чтобы ты держала в тайне свой дар до ритуала совершеннолетия, но отчаянные времена требуют отчаянных решений, — Тётушка присела рядом и накрыла её ладонь своей. — Твои друзья сильно пострадали, и я боюсь за тебя, милая. Тебе стоит использовать все инструменты и возможности, чтобы разобраться в том, что происходит.

— И как мы это устроим? — девушка кивнула в сторону окон. — Тут толпа народа, они же услышат или почувствуют.

— Уже нет, — успокоила её тётя. — Прислушайся, зайка.

Фима нахмурилась, но послушно закрыла глаза и напрягла слух. Через несколько секунд её уши уловили тихий шёпот, который сливался с шелестом леса за окном: «Таи, таи, таи…».

— Я даже не заметила, как ты наложила заклинание тайны, — удивилась девушка.

Тётя гордо хмыкнула:

— Учись, зайка, пока я жива. На ближайшие пару часов ты в вакууме: никто тебя не только не услышит, но и не почувствует. Так что соберись, милая, тебе нужно постараться.

— У тебя уже есть какие-то идеи, тётя? — встрепенулась Фима. — Не зря же расспрашивала о том, что где лежало.

— Это, крошка, направление мысли, не более того. Если мы узнаем, что именно в ваших конспектах было ценно, это может дать много ответов.

— А если не хватит маны?

— Чего не хватит? — тётушка Негомила подняла бровь.

— Волшебства.

— Вся моя сила будет твоей в таком случае, детка. А пока я пойду помогу на развалинах, хорошо?

— Конечно, тётя, ты нужна там, — задумчиво пробормотала Фима, уже не глядя на опекуншу.

Она внимательно уставилась на стол перед собой. Провела руками по скатерти, которую когда-то вышивала сама, вкладывая в каждый стежок свои тепло и любовь.

— Как же мне поговорить с тобой? — протянула Арифметика, обращаясь то ли сама к себе, то ли к скатерти.

Она поднялась и погладила спинку стула:

— Трогал ли тебя кто-то ещё сегодня?

Обошла стол по кругу, нежно проводя кончиками пальцев по его поверхности. Осторожно коснулась уже остывающего самовара, прошлась пальчиком по ободку чашки, подошла к окну. Глядя на то, как тётушка разговаривает с сородичами, прочесавшими уничтоженные теплицы вдоль и поперёк, Фима прижалась к раме и обратилась к окну:

— Глядел ли кто-то в тебя, когда самое любимое место моего близкого человека превратилось в руины, а другой человек заглянул за черту жизни?

«Да», — раздалось у неё в голове почти неслышно. Ведьма Арифметика мягко повела плечами, благодарная тому, что дом по-прежнему любил её и принимал. Благодарно кивнув, девушка вернулась за стол и схватила один из чистых листов. Ручку пришлось поискать: одна пропала окончательно, а вторую — Красиборову — она отыскала под буфетом. Наконец, девушка вновь наполнила чашку остатками мятного чая и устроилась на массивном стуле.

Она ещё раз погладила скатерть, даже прижалась к ней щекой, а потом шумно вздохнула и принялась рисовать. Рука её двигалась сама и на первый взгляд страница заполнялась сумбурными каракулями. Но Фима продолжала рисовать, линии накладывались друг на друга, и через какое-то время ведьма уже могла различить причудливую пузатую четвёрку.