Книга Перерождение, страница 143 – Галина Чередий

– Какого хрена она морщится? – встал за плечом у Михаила Риэр.

– Отвали! – огрызнулся тот. – Не нависай надо мной, оттебя фонит жутко.

– Ей неприятно, разве не видишь? – альфа отступил совсем немножко, и его опасно напряженный взгляд заметался между моим лицом и руками Уравнителя, подбиравшимся по ребрам к груди.

– А я что, подписывался ей парочку оргазмов обеспечить?

– Будто бы ты смог, даже если очень постарался бы! – фыркнул Риэр, а я закатила глаза. Как мальчишки, ей-богу!

– Не могли бы вы сосредоточиться получше, чтобы закончить побыстрее! – вставила я свое веское слово, уже откровенно морщась.

– Не учи меня! – тут же отреагировал Михаил.

– Не указывай ей! – рыкнул Риэр и добавил язвительно: – Ты уверен, что облапать ее сиськи – это верное направление твоей работы?

Но Уравнитель его уже не слышал.

– Здесь, здесь, – забормотал он, ставя ладони на ребро и сводя их вместе между моих грудей, словно зажал что-то, – здесь нарушено.

Он провел так до подбородка, обхватил мою голову, наклонившись, будто поцеловать собирался, и стал, как незрячий, ощупывать лицо, изредка слегка царапая своими многочисленными перстнями. Потом его пальцы проскользнули под затылок, и меня резко затошнило, когда он коснулся места, куда тыкал загадочный посетитель моих снов.

– Меня сейчас вывернет! – честно предупредила я, когда Михаил продолжил надавливать и щупать там, посылая новые волны дурноты, бормоча бессвязно «да-да-да» и «офигеть как же это сделано».

На мое предупреждение никто из мужчин не среагировал. Михаил отпустил меня только для того, чтобы скомандовать:

– Перевернись, живо!

Его лоб взмок, странный ритм дыхания стал еще отчетливей, широко распахнутые глаза казались поистине жуткими. Как только он перестал прикасаться ко мне, сразу полегчало, но желудок снова сжался еще сильнее, когда я перевернулась, а Уравнитель положил обе ладони на затылок, прямо-таки вдавливая мое лицо в обшивку дивана. Надеюсь, он не удушить меня таким образом задумал.

– Сейчас уберу. Терпи. – Ох, как же меня достало слушать «терпи» в последнее время! Каждый раз это оборачивалось очень сильной болью. Почему нельзя честно сказать «будет охренеть как больно», это было хотя бы…

Додумать я не успела, потому что началось что-то реально адское. Ощущалось это так, будто Михаил запустил пальцы одной руки мне прямо в череп, сквозь кость, а второй ухватился за позвоночный столб между лопатками и стал тянуть с сокрушительнойсилой. Я бы истошно заорала, но легкие, как и все остальные внутренности, будто стиснули в мощном кулаке, и я просто беззвучно разевала рот, судорожно извиваясь. Но Михаил поставил колено мне на поясницу, удерживая на месте и продолжая пытку.

– Что ты творишь! – попытался столкнуть его Риэр, но внезапно нарисовавшийся неандерталец налетел на него, отбрасывая.

– Не лезь, придурок, я пытаюсь освободить ее от якоря! – пыхтя и еле ворочая языком, огрызнулся Уравнитель, пока я уже начала прощаться с жизнью.

Ответом стало только жуткое рычание, уже знакомый мне влажный хруст костей и щелканье суставов, потом еще одно, иной тональности, и дальше что-то начало грохотать, падать, глухо врезаться в стены, и запахло кровью.

Михаил усилил нажим, одновременно матеря на чем свет стоит альфу, и я не выдержала. Больше выносить это не было сил – он совершенно точно вытягивал из меня саму жизнь. Действуя на одном голом инстинкте самосохранения, воззвала не только к собственным, уже иссякавшим силам, но и потянула их извне, от всех объединенных со мной странной связью. Пот хлынул из всех пор так, словно меня облили из ведра, и, скользя по нему, как по маслу, я извернулась взбешенной змеей, вырываясь из-под Михаила и падая на пол с дивана. Прежде чем он снова схватил меня, перевернулась и со всей доступной сейчас коллективной дури, лягнула его в грудь обеими ногами. Уравнитель отправился в полет к противоположной стене, вот жаль только траектория вышла неудачной, и закончил он его как раз в огромном экране телевизора Риэра. Тот с оглушительным шумом и треском разрядов переломился пополам, а Михаил осел на пол, хватая воздух ртом и глядя на меня ошалело. Я сгруппировалась, в горячке соображая, напасть ли на него и добить или просто сбежать. В районе кухни продолжали рвать друг друга альфа и йети, окончательно превращая ту в руины, а в дверь кто-то стал ломиться, грозя снести ее с петель.