Онлайн книга «Перерождение»
|
Лежит она, сопит в две дырки. Ручки эти свои шаловливые под щекой сложила, коленки согнула – ну чисто, мать его, нежный беззащитный котеночек, прям обнять и плакать! А на деле же – бес, ну самая что ни на есть чертяка! Довела сегодня аж до багровой пелены перед глазами, когда увидел ее под этим недопеском. Взобрался долбоклюй на нее, прижался, а она и рада, ерзает, задницей об него трется! Тренируются они, как же! Придурок ей чуть весь затылок слюной не закапал. Прямо руки свело от желания шею свернуть как цыпленку. И нет бы эта заразина глазки в пол и «Прости, я виновата, мой альфа, готова встать на колени и заслужить твое прощение». Что ты, это же не боевой пупс будет! Глазищи наглые прищурила, кулаки стиснула и давай свою правоту доказывать. А мне эта правота ее куда упиралась, когда в башке еще гранаты бахают и в кишках точно кислота жжет? Как все это дерьмо понеслось карьером по наклонной и докатилось до гребаного ультиматума о моногамии и кулака мне в челюсть? Хрен с ним, с этим хуком, но она права на меня предъявлять вздумала, мелкая гадость. На меня! И у меня, бля, от этого встал так, что в голове помутилось. То есть моему придурковатому члену внезапно до одинокой, блин, слезы понравилась мысль посещать отныне только одну кондитерскую, тогда как у него есть все разнообразие сладостей мира! Еще такого не бывало! И вообще, с каких это пор он мне указчик… – Первую конную ей распусти! – фыркнул себе под нос, входя в крутой поворот. – Поняха выносливая… – фырканье переросло в идиотские смешки, – кобылы длинноногие, долбаный всадник Апокалипсиса, – чувствуя, что уже откровенно начинаю ржать, аки тот конь, нажал на тормоза, – единственная коняшка… Единственная, мать его за ногу! Отсмеявшись, почесал в затылке и повернул обратно к поместью. Вот сейчас, когда она перед глазами не мельтешит, и думать вроде адекватно могу, и вполне себе отчет в собственных желаниях и поступках отдаю. А они таковы, что не хочу я никуда мчаться сломя голову и что-то доказывать, оттрахав без разницы кого. Кому, блин, доказывать? Ей? Зачем? Себе? Так не мальчишка небось, чтобы вести себя по-идиотски. Ладно бы и правда была такая насущная потребность пойти и трахнуть кого-то, хоть капля предвкушения где-то зудела. Так не стоит на это. Потому что стоит только на эту кошку адову. Спит она рядом – стоит, ест, едва не мурлыча от удовольствия, – тоже, ругается со мной – ширинку рвет, а как потрется разок или шею лизнет, будто моя кожа – лучшая вкуснятина в мире, так и вообще в голове муть и яйца в жарких тисках, как у ссыкуна малолетнего. Старею, вот блин, точно старею. Моногамия… надо же! – Пупс, я дома! В первый момент я заморгала, не понимая, не причудился ли мне голос Риэра, являясь продолжением сна. Но такое знакомое напряжение, как будто в организм вернулось столь необходимое электричество, безошибочно подсказало: мой альфа здесь. Внутри словно все пришло в движение, превращая кучу раскисшего бардака, в которую неожиданно растеклась без него, в меня, прежнюю Рори. Я его еще даже не увидела и не ощутила запаха, а всех сомнений, страхов, дурных фантазий как и не бывало. Все во мне сразу правильно, все ребра жесткости на своих местах. Вернулся! – Да что за хрень тут валяется у тебя! – Ой, я же мусор с балкона собрать собрала, а не вынесла. |