Книга Перерождение, страница 90 – Галина Чередий

Новый шеф, дай бог ему женщину хорошую (всю такую в коже, с набором хлыстов и прочих штучек фаллический формы и любимой фразой «на колени, раб!»), оправдал все наихудшие на его счет мои ожидания. Но вот расслабиться в обществе Витриса не вышло. А все дело в том, что едва войдя в квартиру, он стал шумно принюхиваться и мгновенно нашел кожанку Риэра, которую я пристроила на антресолях в прихожей. Вот не поднялась рука выкинуть вместе с остальными тряпками.

– Какого черта?! – вопросил рыжий, тоном строгого старшего брата, заставшего первого хулигана на районе в постели его сестры-паиньки. – Риэр был здесь, причем недавно.

Если он учуял вещь, то и кровь на ней не мог не срисовать, но, кажется, наличие возможного ранения у альфы его волновало не настолько сильно, как факт его пребывания у меня.

– О, ну все, ты, меня разоблачил! – закатила я глаза и пошла на кухню. – В отличие от тебя, он приглашений от меня не ждет. Когда захотел – тогда и явился.

– Ты отдаешь себе отчет, что спать с ним – идиотская идея с твоей стороны? – встал над душой у меня Витрис, пока я выкладывала купленные нами продукты на стол.

– Я бы не сказала, что в последний раз у меня был выбор, – сунула ему в руки зелень. – Помой.

– Последний раз? То есть было больше одного? Ладно, это опустим… – проворчал рыжий, включая воду. – Аврора, Риэр не принуждает женщин к сексу, не-а. Они сами на него ведутся.

– Я не сказала, что он меня принуждал! – огрызнулась я. – Я бы предпочла не идти на поводу у собственных желаний, но он не оставил мне такой возможности. И если ты сейчас скажешь, что так мне и надо, просто потому что я посмела возбудиться в его присутствии, то можешь прямо сразу выметаться!

– Эй, женщина, чего ты так взвилась! – Черт, и правда, сама не поняла, как перешла на крик. – Уж мне не нужнообъяснять, что не все желания и требования тела совпадают с личными принципами и не идут в разрез с велениями нашей души. И я не поклонник мужской теории, что любое женское «нет» на самом деле «может быть». Просто странно слышать о том, что Риэр кого-то принуждал, в какой бы то ни было форме. Это точно не про него.

Да неужели? А как же его незамысловатое предложение: «секс в обмен на убежище»? Интересно, если я стану себя старательно убеждать, то смогу поверить, что первый раз тоже был не совсем добровольным с моей стороны? Ну а почему нет? Альфа сам сказал, что прекрасно понимал мое состояние тогда, но не только не свалил, а нарочно торчал поблизости, действуя на и так взбесившиеся гормоны, или что это было. Все, решила: он мною нагло манипулировал, а я ни в чем не виноватая! Аж полегчало моментом! Хотя вранье, конечно.

– Аврора?

– М?

– Я не собираюсь читать тебе нравоучения.

– Вот спасибо, порадовал.

– Серьезно, просто хочу сказать, что ты всегда должна держать в голове: для Риэра это ничего не значит. – А я прям могла бы заблуждаться на этот счет, особенно после его ухода по-английски. – Не позволяй себе подумать, что из вашего секса, насколько бы хорош он ни был, может вырасти нечто серьезное. Зверорожденные, они такие… Короче, по сравнению с нами – совершенно эмоционально невосприимчивые. Долбаные деревяшки с набором основных инстинктивных потребностей. Даже если ты ему нравишься, то это совсем не то, что способны испытывать друг к другу люди. Вроде как твоему коту наверняка нравится какая-нибудь его игрушка, но от этого она игрушкой быть не перестает, Аврора. Он может ею развлекаться или закинуть в угол и забыть надолго, когда она ему наскучит, а потом вернуться и снова пользоваться, когда самому вздумается. Потому что это игрушка принадлежит коту, но не он ей хоть в какой-то степени.