Книга Перерождение, страница 96 – Галина Чередий

Маша вышла из-за стола и посмотрела на меня.

– Аврора, готова пойти оттянуться со мной? – Как будто у меня был выбор или хоть малейшее желание оставаться в одном помещении с явно взбешенным и неизвестно на что способным полудемоном.

– Раньше тебя ничего из этого не волновало, Эль, – с завидным терпением возразил Исайтари. – Мы же прекрасно жили, и все устраивало обоих!

Маша запрокинула голову, словно у нее не осталось сил на этот разговор, и тяжело вздохнула.

– Я изменилась. И это нормальный процесс, – тихо и почти бесцветно сказала она. – А вот то, как ты сопротивляешься этим изменениям во мне и пришедшим с ними желаниям, не нормально.

– Разве наши чувства не стоят того, чтобы уступать друг другу? – Ой, мужик, а вот это ты зря. Попытка манипулирования женщиной в таком состоянии тебе боком выйдет.

– А что я на хрен делала последние лет двадцать? – моментально оскалилась девушка. – Когда наступит твоя очередь? Где хоть одна гребаная уступка с твоей стороны?

– В чем угодно, но не с ребенком, Эль, – покачал головой Двоедушный, выглядя скорее печальным, нежели злым.

– Ну и иди ты! – огрызнулась Маша, хватая меня за руку так, что там, должно быть, не осталось целых костей.

– Что это значит, Эль? – Исайтари шагнул за ней следом, но к его чести не стал пытаться схватить или остановить подругу.

– Не хочу тебя видеть! Просто не попадайся мне на глаза, пока не остыну. Вернусь, когда смогу!

Маша поволокла меня вперед, но тут Двоедушный ухватился за мою вторую руку. Боже, вот это жесть! Мало того, что от его прикосновения шарахнуло, словно разрядом мощного электричества, так еще и девушка не сразу остановилась, и в какой-то момент мне показалось, что они меня пополам порвут.

– Да вы охренели вообще! – вырвался у меня отчаянный крик, а во рту стало солоно и противно из-за прокушенного языка.

Маша отдернула свою ладонь, будто обожглась об меня, и ее лицо скривилось, а глаза заблестели.

– Прости ради бога, Аврора! – дрогнувшим голосом пробормотала она и резким движением утерла сорвавшуюсяиз уголка глаза слезу.

– Не смертельно, но потише, пожалуйста! Боюсь, прочности во мне недостаточно для ваших парных игр, – покачала я головой, осторожно пытаясь высвободиться из захвата Исайтари. Какой там! Он не собирался отпускать добровольно, а пальцы, меня удерживавшие, были больше похожи на камень, а не на живую плоть с костями.

Резко развернувшись, Маша рванула к выходу, и я, уже обнаглев, дернула свою конечность, неизвестно почему испытывая потребность не оставлять ее одну в таком состоянии.

– Слушай меня внимательно, девчонка! – процедил Двоедушный у самого моего уха. – Я знаю, чего ты хочешь и в чем нуждаешься! Вижу тебя и твои жалкие проблемы насквозь! И если ты сумеешь стать сейчас голосом разума для моей возлюбленной, то я дам тебе такую защиту, что никто и никогда не посмеет посягнуть на тебя или твою свободу! Даже я! Это будет мой тебе дар.

– Не такой уж и дар, если не за просто так и на условиях! – ляпнула первое, что пришло в голову.

– Такова жизнь! И прежде чем подумать о том, чтобы не справиться, запомни: мстить я умею так же щедро, как и одаривать!

– Да как же меня уже достало, что мне угрожают все кому не лень! – не сдержавшись, прошипела я и рванулась сильнее. Полудемон на мгновение еще удержал меня, заглядывая в лицо с вымораживающим душу подобием любопытства, а потом внезапно отпустил, и, потеряв равновесие, я сильно врезалась бедром в соседний пустой стол. Прихрамывая и матеря себе под нос всех мужиков на свете, что прямо стало уже лейтмотивом моей жизни, я погналась за Машей, легко следуя по мощнейшему шлейфу аромата боли и отчаяния, который не могло перебить даже обилие собственных запахов множества прохожих.