Книга Лилия между тернами, страница 71 – Галина Чередий

— Снаружи твои ребята, — напомнила я. — Они нас услышат.

— В первый раз, что ли! — усмехнулся он и расстегнул мои джинсы.

А на меня словно ведро ледяной воды выплеснули. Ну, естественно, его байкеры слышали его, наверное, тысячу раз, с тысячей разных женщин до меня. Мои руки выскользнули из его волос, неожиданно став неимовернотяжелыми. Вид его прекрасного, гибкого тела, вбивающегося в чужие женские тела, вызывало у меня желание уничтожить что-нибудь, просто разорвать на части.

Ники, Ники, ну, какое тебе до этого всего дело? Только отчего так больно в груди, словно там разливается кислота, выжигая сердце. Римман следил за моим лицом напряженным взглядом и вдруг отстранился и снова поднял меня на руки. Переступая через две ступеньки, он понес меня наверх, в спальню. Поставив меня на пол, он стянул по моим ногам джинсы вместе с трусиками и, став на колено, дернув за руку, вынуждая опереться на его плечо. Затем приподнял по очереди мои ноги, окончательно снимая штаны. Поднявшись, он быстрым движением расстегнул лифчик и отбросил его в сторону. Отступил на шаг и стал не торопясь раздеваться сам. Я следила за его движениями, и чувствовала, как, несмотря на все моё раздражение и ту горечь разочарования, что обжигала мой язык, внутри опять медленно, но неумолимо растет желание. Словно какой-то огромный маховик, набирая обороты, перемалывал меня со всеми страхами, заморочками и болью. Уничтожал без следа доводы разума, знание о прошлом этого мужчины и предчувствие неизбежной боли в будущем, превращая меня просто в сгусток плоти, послушно заходящийся в безумной похоти просто потому, что ему так хочется. Все это опять становилось незначительным и далеким. А единственным реальным в этом мире был Римман, медленно снимающий свои джинсы. Мои глаза неотрывно следовали за его руками, отмечая его эрекцию, дерзко ставящую меня в известность о том, что в любом случае произойдет прямо здесь и сейчас.

Оставшись совершенно обнаженным, Римман выпрямился, и, замерев, стал скользить по моему телу взглядом, полным темного вожделения. Его глаза не пропустили ни единого сантиметра моего тела, тщательно изучая и ощущаясь так, словно это его горячий рот поглощал и зажигал мою кожу. Когда его глаза встретились опять с моими, в них полыхало неприкрытое чувство собственника, имеющего исключительные и неоспоримые права на все, что он желает со мной сделать. И меня буквально затрясло от этого взгляда, и бедра сжались от мучительной боли и чувства пустоты внутри.

— Никого никогда не было в моем доме и в моей постели, Ники, — вдруг хрипло сказал он.

Больше он не произнес ни слова, а просто приблизился ко мнеи, обхватив за талию, оторвал от пола, вжав в себя и сделав несколько шагов, поставил перед зеркалом. Развернув меня к нему лицом, схватил меня за руки и заставил опереться ладонями о его гладкую холодную поверхность.

— Ты не закроешь глаза, Ники. Ни на секунду! — резко выдохнул он в моё ухо и нажал на поясницу, принуждая прогнуться.

Его огромные ладони накрыли мои ягодицы и сжали их до боли несколько раз, заставляя застонать и делая у меня все внутри еще в разы горячее и влажнее. Потом каждая его рука пустилась в сольный танец по моему телу. Я не отрываясь наблюдала в зеркале, как одна поднялась к моей груди и накрыла её, и моя бледная кожа словно светилась из-под клетки его смуглых пальцев. Мои соски опять мучительно запульсировали, будто на них опять был язык и зубы Риммана. Я выгнулась, отдавая себя еще больше в его власть и желая её отчаянно сильно.