Онлайн книга «В обмен на рай»
|
Любовь, но не брак. Любовь, которую он подавил бы так же беспощадно, как страх перед лифтами. Что ж, она уже говорила себе сегодня, что согласна на такие условия. Либо это, либо вообще ничего. А она не может без него жить… — Я… — начала она, но тут Лоренцо покачал головой. — Я не могу дать тебе больше того, что уже дал. — Понимаю… — прошептала Джесс, пытаясь говорить как можно громче. — Едва ли, — загадочно ответил он. Внезапно Лоренцо снова сел рядом, взял ее руки в свои, и их пальцы переплелись. — Джесс, ты ответишь на мой вопрос? — Если смогу. Что ты хочешь спросить? — Только одно: почему ты пришла сегодня? — Почему? — Джесс недоуменно нахмурилась. — Ты знаешь, почему! Потому что Фред… — Но почему ты пришла именно сюда? Почему не пошла к своим подругам или к Брендану? — Я не могла пойти в другое место, — просто и честно ответила она. — Как только я очнулась, то поняла, что хочу быть с тобой и только с тобой. Я знала, что ты заступишься за меня. Лоренцо… Что это? Скарабелли закрыл лицо руками; загорелые пальцы заслонили его глаза. — Идиот! — простонал он, стыдясь самого себя. — Я был слеп! — Слеп? Лоренцо, пожалуйста, я не понимаю! Скарабелли медленно поднял голову. Когда он убрал руки, в его глазах появилось нечто новое. Вернее, не новое, а хорошо забытое старое. То, что она видела в дни, предшествовавшие их свадьбе. В дни до Кэти… Тогда она называла это любовью; теперь же не посмела бы воспользоваться столь волнующим словом. — Доверие, — сказал Лоренцо со странным акцентом. Хватило одного слова, чтобы его голос дрогнул. — Доверие? — нетвердо переспросила Джесс. Голова у нее пошла кругом, но Лоренцо нежно положил руку на ее губы, не дав продолжить. — Пожалуйста, послушай, — попросил он. — Я должен многое сказать тебе. То, что ты должна знать. Пожалуйста, послушай, а потом ответь мне на один вопрос. Скарабелли отвел руку, но Джесс не нашлась, что ответить. Поэтому она просто кивнула. Сердце часто забилось, в горле возник комок. Сомневаться не приходилось: он собирался сказать что-то ужасно важное. Это было написано на его напрягшемся лице, вытиснено на коже, обтянувшей красивые скулы. — Думаю, лучше всего начать с моего деда. — Твоего деда? — Джесс решила молчать, но его слова были такими удивительными, что она не смогла удержаться. — Какое он имеет к этому отношение? — Большее, чем ты можешь себе представить. Помнишь, я рассказывал, как много он значил для меня, пока я рос? Так вот, он научил меня по крайней мере одной вещи. Я не должен был сидеть и почивать на лаврах, вернее, на его лаврах. Семья Скарабелли обязана своим богатством тому, что мы никогда ничего не получали даром. Когда-то мы были бедными и можем стать ими снова. Он всегда цитировал старую поговорку: из грязи в князи и обратно за три поколения. — За тебя он мог не волноваться, — услышала Джесс собственный дрожащий голос. Она все еще не понимала, куда он клонит. — В конце концов, если дед нажил одно состояние, то второе ты заработал своими руками. — Да, но это только половина того, чему он меня учил. Лоренцо провел рукой по волосам, и его эбеновые глаза слегка затуманились, словно смотрели в прошлое. — А вот другая половина… Он хотел, чтобы мой брак был таким же, как у него. Он встретил мою бабку в девятнадцать, и они прожили вместе больше шестидесяти лет. Бабка вышла за него, когда он был простым резчиком по дереву, а умерла женой очень богатого человека… Длинные пальцы теребили браслет золотых часов, выдавая волнение, скрывавшееся под маской железного самообладания. — Когда он дарил мне эти часы, то заставил поклясться, что я женюсь только на той девушке, в которой буду абсолютно уверен. Что моей женой станет только та, которая будет верить в меня так же, как моя бабушка верила в него. Я дал ему слово. — Ох! Ее тяжелый вздох был задумчивым и унылым. Теперь она понимала, что именно руководило Лоренцо. Что он чувствовал, будучи связан обещанием, данным деду, и почему ее собственные действия заставили Лоренцо решить, что она не та женщина, которую дед выбрал бы для своего внука. — Я понимаю, — тихо сказала она. — Теперь я вижу, почему ты не мог на мне жениться. Но сейчас это не имеет значения… — Нет, имеет! — с жаром прервал ее Лоренцо. — И очень большое! Потому что я был глуп, слеп и не видел того, что было у меня под носом! Мне хотелось убить эту крысу Стоу, но истина заключается в том, что я вел себя ничуть не лучше. Когда ты рассказала мне о том, что произошло сегодня вечером, я увидел себя в зеркале, и можешь поверить, удовольствия мне это не доставило. Есть много общего между поведением этой свиньи и моим собственным… — Нет! — Джесс не позволила ему продолжить и теперь сама положила палец на его губы. — Лоренцо, нет! — Да! Скарабелли гневно отстранился, схватил ее руку, взял другую и положил обе к себе на колени. — Я предлагал тебе только деньги и секс. Говорил, что люблю, но позволил гордости ослепить себя. С самого начала я считал: если бы ты любила меня, то никогда не стала бы сомневаться во мне, ни на секунду. Хуже другое. Я сам сомневался в тебе, но был слишком горд, чтобы признать это. В тот день, когда ты пришла ко мне и рассказала про грязную ложь Кэти, я сознательно не пытался переубедить тебя. Я видел в этом испытание твоей любви. Испытание, которое я не имел права отменить. — И которого я не выдержала… — Нет! — Лоренцо отчаянно замотал темной головой. — Нет, это я не выдержал. Потому что в глубине души я боялся. Боялся того, что ты не любишь меня так сильно, как казалось. Что ты действительно можешь поверить, будто я способен на измену и бессердечие… — Если ты чего-то и боялся, то очень успешно скрывал это. Так же, как страх перед лифтами, который он отказывался признавать, считая, что такой отказ помешает этой мании влиять на его жизнь. — Ты был таким холодным, таким чужим… — Это была только маска, — возразил Лоренцо. — А за ней скрывался животный, выворачивающий душу страх… и чувство вины. — Вины? — эхом повторила Джесс, вернулась в тот страшный день и вспомнила странную вспышку в его глазах, которую тогда приняла за доказательство измены. — Чувство вины за то, как я обращался с тобой. Я стыдился своего поведения и того, что причинил тебе такую боль, но скорее умер бы, чем признался в этом. Я позволил гордости взять надо мной верх и в результате потерял тебя. Черные глаза смотрели ей прямо в душу, и Джесс застыла на месте, зачарованная силой горевшего в них чувства, потеряла дар речи и едва дышала. Она так сосредоточилась на его словах, что казалось, будто ее сердце перестало биться. |