Книга Ты вернешься!, страница 112 – Галина Чередий

— Мне все нужно… — рыкнула, вдавливая пятки в его поясницу и требуя наполнить. — Все … опять…

— Эр-р-рин! — выдохнул сквозь зубы Рус, наконец поддавшись и содрогнувшись вместе со мной от ожога проникновения. — Каждый раз… насмерть… как впервые…

— Ещё! — я задыхалась от жадности, от ненасытности, что копилась так долго и пугала миражом новой возможной потери. — Ещё! Ещё! — гнулась, толкалась навстречу, цеплялась ногтями за Руса, оплетая как готовая срастить с ним лоза, силясь выгнать мерзкий призрак возвращения одиночества. — Все… Весь мне!

— Тебе… тебе… тебе весь всегда… — вторил мне Рус, подтверждая вес каждого слова мощным ударом бедер, — Космос… Эрин… космос… снова…

Мы уснули снова, ещё соединённые, как только прилив паники-страсти схлынул, оставив только сладкую усталость. До утра моя дрёма истончалась еще несколько раз, когда теперь Рус тревожно вскидывался, но несколько раз равно вдохнув у моих волос или кожи, обнимал крепче и опять отключался. А на рассвете уже Рус разбудил меня целуя, вжимаясь в поясницу требовательной жесткостью члена, проскальзывая пальцами мне между ног в поисках влаги и бормоча:

— Прости, детка… Я знаю, сволочь я ненасытная… Но, сука, не могу … терпеть не могу… нажраться тобой не могу… Пусти…

И я пустила даже не открывая еще глаз, но радостно давая ему доступ в мои тело и душу.

— Значит так, — начал Рус, быстро и практически не жуя проглотив свой завтрак, и перейдя на наблюдение за тем, как ем я, которое больше напоминало прикидки хищника, когда же будет удачнее опять наброситься. — Мы сначала решаем в первую и главную очередь все проблемы и непонятки в своей семье, а потом уже перейдем ко всем общественно-стайным заморочкам.

— Собираешься приказывать мне? — не напряглась на удивление, а просто уточнила, прихлебнув крепкого горяжьего бульона, который был идеален после такой растраты сил.

— Не приказывать. А максимально ограждать от всякого дерьма, что может отвлекать тебя от меня.

— Ты сам теперьприм целой стаи. Отвлечений у тебя куда больше.

— Не было у меня семьи — был примом. — небрежно передернул Рус широкими плечами, словно и правда готовясь с них что-то запросто сбросить. — Но ты, Эрик, и наше будущее важнее всего для меня. Все эти иерархические заморочки и рядом не валялись.

— Я могу уже повидаться с сыном? Как он?

— Он в порядке. Мрачен и неразговорчив, смотрит на всех, как на дерьмо, но это проходящие моменты. А насчёт повидаться… Да, но давай так: если начнет опять вякать и пытаться тебя оскорбить, то получит по сопатке. И ты не станешь вмешиваться и страдать из-за этого. Дерзость по отношению ко мне я переживу без проблем, но хамство тебе не спущу никому и никогда. Даже родной крови.

— А что насчёт допроса Георга?

— Ну-у-у… — любимый покривился, как от кислятины, но серебристо-ртутного взгляда не отвел. Мать всех стай, как же мне этого не хватало! Его глаз и этого тотального сосредоточения Руса на мне, в котором всегда купалась раньше, как в чистом наслаждении. — Эрин, ты уверена, что тебе нужно в этом принимать участие? Я церемониться не намерен и зрелище приятным не будет, это раз. Георг на редкость изворотливая и подлая тварь, и не факт, что не измыслит ещё какое-нибудь гадство, чтобы задеть тебя побольнее, как ядовитая раздавленная змеюка тяпнет напоследок. И это второй фактор, на основании которого я против твоего участия. Видишь, детка, я не приказываю и помыкаю, а аргументирую.