Книга Порченый подарок, страница 196 – Галина Чередий

— Лепесточек, успокойся! — бросился ко мне Бора, падая на колени перед кроватью и обхватывая в талии, осторожно, но крепко. Надежно. — Все закончилось, и никогда больше я не оплошаю.

— Такие обещания раздавать не слишком ли самонадеянно, — послышалось ехидное замечание главного рунига откуда-то из дальнего угла. — Рад приветствовать вас в сознании, кресса Греймунна.

Я, удивленно моргнув, глянула на Иносласа, он же усмехнулся мне:

— Я не торопился уйти, а вашему супругу было как-то абсолютно не до моей скромной персоны, чтобы выкинуть прочь.

— Не уйдешь сейчас — и я точно это сделаю! — пригрозил предводитель, не поднимая головы от моего живота.

— Ну, раз уже понятно, что умирать моя бывшая подопечная не намерена, то я и правда откланяюсь. Всего доброго, кресса Греймунна. Выздоравливайте поскорее и держите в голове, что я обитаю совсем неподалеку, и в случае чего…

— Не будет никаких случаев! — рыкнул Бора, и несносный руниг убрался, прежде чем я собралась с силами ему ответить.

— Вада? — спросила, опустив ладонь на макушку мужа,и все внутри затрепетало от его живого тепла, от ощущения его волос между пальцами.

Глаза опять помокрели, но каждый резкий вдох напоминал, что срываться в плач не стоит, это совсем-совсем не понравится моим ребрам.

— Уже на ногах и здоров как бык! — ответил предводитель, нежно, словно это была тонкая соломинка, беря мое запястье и подтягивая руку к своим губам.

— Дак и она скорее скорого тоже бегать станет, предводитель! — вмешался Ундо. — Не о чем горевать тут. И это… пойду и я, пожалуй. Посплю чуток внизу у Нарги на кухне, там моим костям ох как тепло. Да и глядишь, старая мне чего вкусненького выделит.

— Спасибо вам, — прошептала я.

— Обязан я тебе до конца жизни, Ундо, — кивнул ему Бора, лишь на мгновение отрываясь от меня взглядом.

— То же мне, нашел чем обязываться… — бурча себе под нос, старый лекарь нас покинул.

— Хочешь есть, пить, обмыться? — торопливо спросил мой анир.

— Пока бы только сесть попрямее, — улыбнулась ему я, — да на тебя посмотреть.

— Я за свою оплошность и взора твоего не заслуживаю, — проворчал Бора, вскакивая, и, осторожно приподняв меня, положил под спину еще пару подушек.

— Да в чем ты оплошал-то? — возмутилась я, пусть и очень тихо. — Я же могла и не пойти на конюшню в то утро, и ничего бы у них не вышло. Или этот бурый монстр мог и через месяц, и через два там однажды меня подстеречь. Это же дело случайности.

— Нет, кабы не праздник да не народу столько почти всю ночь напролет, все сыты-пьяны, то ни за что бы Кего было не пробраться в мой двор незамеченным.

— А кто он такой… был? — Убил ли зверь моего мужа его?

— Был, — твердо кивнул Бора. — Сын он последнего предводителя Свирепых, Оури, которого я два года назад тоже убил, когда он со своей ордой в мои пределы сунулся. Лекуб-то от него и остался. Кего тогда совсем юношей был, испугался да с недобитками обратно убежал, а я пожалел да выслеживать и добивать не взялся. Вот и напрасно. Он, видишь что, окреп, сил набрался, про Рекру вон вызнал и про тебя потом, задурил девке голову брехливыми россказнями про ее мать и моего отца, про родство их по духу супротив нас, мягких к людям и слабых аниров, да убедил отомстить любой ценой. Посулил, что, если выйдет у него Аргаст захапать, он ее своей диалой возьмет. Ну и она с червоточиной оказалась, поддаласьалчности и вранью.