Книга Счастье для дракона, страница 76 – Елизавета Соболянская, Ольга Олие

В какой-то момент мне показалось, что мы летим в другую сторону, но сопротивляться и задавать вопросы уже не хватило сил. Зато предвкушение и радость моей сущности вызвали подозрения. Посмотрим утром, что мой зверь учудил. С такими мыслями я полностью отключился.

Анариэль

О-о-о-ох, как же затекла шея в этом кресле! Кстати, почему я в кресле?

Память вернулась быстро.

Я выпрямилась, стараясь не стонать, и взглянула за окно – темно. Потом перевела взгляд на кровать.

Дракон все еще лежал на моей постели, вытянувшись в струнку. Обычная одноместная койка была ему мала. Серебряные волосы сетью рассыпались по подушке до самого пола, мужественный профиль притягивал взгляд. Сейчас, когда он был спокоен и расслаблен, Сивер Аргенит Цаган выглядел совсем иначе: мягче, добродушнее. Если присмотреться, становилось понятно, что мужчина не всегда держит на лице высокомерную равнодушную маску – даже во сне уголки его губ были слегка приподняты, словно в легкой улыбке.

Красив, притягателен. Наверняка разбил множество женских сердец. Глядя на него, понимала: в такого мужчину нельзя не влюбиться. И как бы я сама себя ни убеждала в том, что он мне не нравится, глупое сердце замирало, стоило дракону оказаться рядом. Пришлось даже головой тряхнуть. Да нет, не могла я в него влюбиться. Мы и знакомы-то всего ничего. Мне вообще нельзя влюбляться, у меня в планах Академия. А дракон улетит и обо мне даже не вспомнит.

Поймав себя на том, что невольно любуюсь спящим драконом, я потерла лицо и поняла, что волосы в беспорядке, на щеке отпечаталась ткань рукава, да и кожа требует умывания. Так, все, хватит, надо взять себя в руки и дальше продолжать вести себя как неприступная крепость. А то он улетит, а моей репутации придет конец. Пусть не сейчас, но мне еще замуж выходить. Когда-нибудь.

Спохватившись, я прихватила полотенце и свежее платье, ушла в купальню. Можно было умыться за ширмой, но ставить полог тишины я не умела, а шум мог разбудить дракона слишком рано.

Когда я вернулась, внешне в комнате ничего не изменилось, но я откуда-то знала – дракон не спал.

Тогда я подошла к камину и подкинула на почти погасшие угли горсть щепок. С легким треском пламя занялось, и я добавила пару совков угля. Утром горничная будет недовольна, но мне не хотелось мерзнуть. А еще нужно было вскипятить чайник, заварить свежий чай и подогреть остаткиужина. Да и чешуйчатого не мешало бы осмотреть. Все же я за него немного волновалась.

Пламя всегда меня завораживало. Поставив на край небольшой медный чайник, я уставилась на пляшущие язычки, вспоминая дом. Зимними вечерами, когда прислугу отпускали отдыхать, матушка сама заваривала чай, подогревала в камине бутерброды и давала нам, детям, кусочки сыра и хлеба, чтобы мы грели их над углями и ели, обжигая расплавленные кусочки на аппетитно поджаренных гренках, и запивали ароматным чаем…

Что-то скрипнуло, я вздрогнула, приходя в себя. Надо же, так погрузилась в свою память, что не заметила, как закипел чайник! Сейчас освежу заварку, достану сыр… А дракон-то уже не просто не спит! Лежит на боку, едва прикрыв моим одеялом бедра, и смотрит на меня горящими в полумраке глазами.

– Доброй ночи, господин дракон, – сказала я, сглотнув беспокойство. – Хотите чаю? Я припасла для вас бутерброд.