Книга Любовный дурман, страница 28 – Вайолетт Лайонз

Она неожиданно рассмеялась. Как будто над его наивностью. На самом же деле так ей было легче заглушить глупые надежды на долгожданное счастье, страстное желание остаться с ним навсегда, делить радости и невзгоды.

— Жизнь принимает иногда самые неожиданные обороты, — философски рассудительно заметил Джордж.

— Я сама управляю своей судьбой! — Софи гордо вскинула голову.

— Другой любви я не ищу, София. Я познал все ее прелести со своей Маргарет… Но ведь возможны и…

— Если ты хочешь сказать, что мы могли бы остаться вместе, — бесцеремонно перебила его Софи, — то я повторю: такого не случится!

Нет! Мириться с второстепенной ролью в жизни Джорджа, быть с ним рядом и знать, что для него нет на свете женщины лучше, чем покойная Маргарет, у нее не было ни малейшего желания.

— Неужели ты считаешь, что подобный компромисс поможет нам создать нормальную семья? — Софи скептически скривила губы.

— А почему бы и нет? — Джордж пожал плечами. — В постели мы друг друга устраиваем. Этого достаточно для неплохого начала. Секс очень важен в семейной жизни.

«А другого даже не жди!» — говорило выражение его лица. Софи могла дать ему малое из того, в чем он нуждался. Все остальное его не интересовало.

Внезапно надежда вспыхнула в ней с новой силой.

А что, если мы все же придем к чему-то большему? После того как лучше узнаем друг друга и сблизимся? — подумала она. — Пусть это будет не безумная любовь, но хотя бы понимание, взаимное уважение… То, что появляется со временем.

А Джордж как раз предлагал ей время. Правда, всего три недели. Но это было больше, чем ничего. А вынести его окончательное исчезновение из своей жизни Софи вряд ли смогла бы, не свихнувшись от горя.

Я должна попробовать, твердо сказала себе она. Попробовать и постараться добиться того, чего хочу. Другого выбора у меня нет.

— Итак? — спросил Джордж и нетерпеливо взглянул на часы. Он уже торопился. По-видимому, перед отъездом ему требовалось уладить какие-то дела.

Софи следовало принимать решение. И не тянуть больше ни минуты.

— Хорошо, — спокойно сказала она. — Я согласна.

Его взгляд, неожиданно просиявший и потемневший от возбуждения, выдал его ощущения.

— Отлично!

Он решительно шагнул к ней с явным намерением скрепить свершившуюся сделку страстным поцелуем в губы, но Софи резко отшагнула в сторону и вытянула вперед руку, останавливая его.

— У меня есть одно условие!

Джордж оглядел ее с ног до головы, давая понять, что она не вправе выдвигать условия. Но ничего не сказал, а спустя несколько секунд медленно кивнул.

— Я слушаю.

— Пока я буду с тобой в Швейцарии, ты и пальцем до меня не дотронешься. Ты должен пообещать, что не будешь распускать руки. Идет? — прищурив глаза, спросила Софи.

Джордж изумленно поднял брови.

— Ты серьезно?

— Абсолютно!

Софи сама не ожидала от себя такой смелости. Ее голос звучал на удивление категорично и непреклонно.

— Значит, не трогать тебя руками? — с усмешкой уточнил Джордж и на два шага приблизился к Софи. — Что ж, я согласен. Решила поиграть со мной, милая?

Поиграть! Нет, как раз такие игры ее больше не интересовали. Последствия, к которым они приводили, доставляли слишком много страданий.

Джордж, странно глядя на Софи, опять двинулся в ее сторону. Она отступила назад, подошла вплотную к стене и с замиранием сердца осознала, что слишком беспомощна перед грозным здоровенным Джорджем Россом.

— Значит, запрещаешь мне трогать тебя руками?

Он подошел очень близко и прижался к ней.

Софи отчаянно сопротивлялась проснувшейся в ней трепетной дрожи, но с ужасом понимала, что победы ей не одержать.

Джордж наклонил голову и коснулся рта Софи теплыми мягкими губами. Но руками не трогал ее, умышленно держал их в карманах брюк.

Сердце Софи заметалось в груди, дыхание участилось. От Джорджа потрясающе пахло, а сладостное тепло, исходившее от него, кружило голову.

Она сознавала, что не должна позволять ему склонять себя к близости, — следовало оставаться верной своему слову. Но это было выше ее сил.

Продолжительный поцелуй вновь заставил поверить в то, что мир прекрасен и создан для них двоих, что неприятности не так важны по сравнению с радостью слияния мужчины и женщины.

— Видишь, милая, — с чувством прошептал Джордж, едва отрываясь от губ Софи, — существует масса возможностей заниматься этим и без помощи рук.

Он принялся покрывать горячими поцелуями ее подбородок, щеки. Медленно и искусно провел кончиком языка по краешку уха.

На виске Софи бешено пульсировала венка, а дыхание ее все больше и больше походило на прерывистые вздохи. Она закрыла глаза и уже не думала ни о чем, лишь наслаждалась необычными ласками, с жадностью принимая все ощущения, что дарили его губы, его язык.

— Клянусь, что и без рук смогу довести до безумия ту женщину, которая не покидает моих мыслей, снится мне по ночам, сводит с ума, — бормотал Джордж, продолжая свою изысканную пытку.

Софи восприняла его слова с радостью. Они ласкали слух, льстили ее самолюбию. О решительном намерении не подпускать его к себе она уже и не думала, забавляясь его любовной игрой, тая под шквалом обжигающих поцелуев.

Джордж наклонял голову все ниже. Он ласкал языком и нежно покусывал шею Софи, крепче прижимаясь к ней, целовал ее руки и плечи, выглядывавшую из-под широкого выреза топа верхнюю часть груди.

Софи извивалась и стонала, сгорая от желания. Потрясающие ощущения будили в ней все более низменные, дьявольские желания: низ ее живота был словно охвачен огнем, соски набухли и разрывались от блаженной боли, будто пронизанные невидимыми иглами, грудь отяжелела и порывисто вздымалась, жаждая большего.

Совершенно потерявшись в потоке эмоций, Софи вскинула руки и хотела обвить их вокруг шеи Джорджа, но он не позволил ей это сделать: резко прекратил целовать ее и отпрянул.

Софи растерянно, тяжело дыша, уставилась на него.

— Нет, моя милая, ты сама установила эти правила — никаких рук! — Губы Джорджа расползлись в довольной, издевательской улыбке.

Как прекрасно умел владеть собой этот человек! Это устрашало. В его глазах уже не было страсти, вожделенного огня. Лишь расчетливость и цинизм. Оказывается, все это время он преследовал единственную цель — возбудить Софи, довести до грани, спровоцировать на нарушение выдвинутого ею же условия.

Неужели для него это не составило труда? Бесчувственная машина! — думала, содрогаясь от обиды и разочарования, Софи.

Джордж невозмутимо поправил волосы и вновь удовлетворенно улыбнулся.