Книга Нежные узы, страница 27 – Бобби Смит

– Надеюсь, что так, – ответил Клэй, но мало верил в удачное стечение обстоятельств.

С того самого момента, как он начал искать девушку, дела у него шли плохо. Он даже подумал, что в этот раз удача ему изменила.

– Мне очень жаль, что я не слишком хорошо знаком с семейством Делакруа. Это, конечно же, намного упростило бы твое положение. Если бы мы были хорошо знакомы, ты мог бы нанести им неожиданный визит. Дело в том, что я встречался с ними всего несколько раз за последние годы. Эти встречи обычно происходили на больших праздниках. Таким будет вечер у Рандолфов. Настоящая удача, что Делакруа туда приглашены. Может быть, дела наконец-то примут нужное тебе направление.

– Может быть, – покачав головой, проговорил Клэй, – но я начинаю сомневаться в том, что она могла поехать в первую очередь сюда, как посчитал ее отец. Мне трудно поверить, что молодая женщина, занимающая такое положение в обществе, кого нежили и защищали всю жизнь, смогла бы самостоятельно пересечь весь континент.

– Понимаю, откуда у тебя сомнения, но на твоем месте я бы не стал недооценивать девушку, – мудро посоветовал Филипп. – Отчаяние иногда может заставить людей сделать то, что они не стали бы делать ни при каких других обстоятельствах.

– Отчаяние? – высокомерно рассмеялся Клэй. – Она не знает, что означает это слово.

Филипп услышал в его словах горечь и нахмурился от недостатка сочувствия у сына.

– Не будь насчет этого слишком уверен. Ты выслушал только одну сторону.

– Я слышал достаточно, чтобы знать, что Рейна Альварес – избалованная молодая женщина, манипулирующая людьми. Она сделает все, что угодно, чтобы добиться своего. И ее совершенно не заботит, кто при этом Страдает, – осуждающе ответил Клэй и опрокинул в себя оставшееся виски. – К тому же ты на собственном опыте убедился, что ее отец – мерзавец, который сделает все, чтобы достичь собственных целей, – добавил он с убийственной логикой.

– Я бы сказал, что Рейну хорошо выучили.

Клэя удивило, что отец почти что защищает девушку. Его глаза стали жесткими как сталь.

– Все женщины от природы эгоистичны. Ее не надо было никому учить, – усмехнулся он, отказываясь верить в то, что Рейна Альварес могла иметь очень серьезную причину для побега.

– Не все женщины такие, как твоя мать, Клэй, – мягко пожурил его Филипп, все больше беспокоясь от горечи в голосе сына.

Слова отца заставили его вспомнить мягкую преданную сестру Марию Регину, но Клэй отогнал подобные мысли. Он не будет пачкать эти особенные воспоминания о ней общей оценкой противоположного пола.

– Ты очень снисходителен к матери, учитывая, что она с тобой сделала, – воспротивился он.

Отец и сын никогда не говорили открыто о том ужасном периоде их жизни, потому что это было слишком болезненно для них обоих. Филипп знал, что Клэя глубоко оскорбило предательство Эвелины, но был буквально ошеломлен, поняв сейчас, насколько глубокие и долговечные шрамы остались в душе у сына. Он надеялся, что во время отсутствия Клэя сможет вступить в борьбу с демоном вероломства, но боялся признаться даже самому себе, что не сумел сделать этого.

– Все это в прошлом, сынок. То, что случилось с твоей матерью... одно. Твое дело с дочкой Альвареса – другое.

– Может быть, но сначала нужно ее найти. Потом я уже буду думать о том, что с ней делать.

Клэй дал понять движением плеч, что обсуждение закончено, и снова наполнил бокал.

– Ты ее найдешь, – уверенно заявил Филипп.

– Надеюсь, ты прав. От этого зависит жизнь Дейва. И если я снова упустил ее...

– Снова?

– Мне казалось, я точно знаю, где она, когда уехал из Монтерея первый раз, но ошибся.

Он рассказал отцу обо всем, что случилось, когда он догнал дилижанс.

– Я потерял три дня.

– Едва ли эти дни были потеряны, Клэй. Ты спас жизни многим невинным людям.

– Может, их я и спас, но совершенно ничего не сделал, чтобы помочь Дейву.

Филипп положил ему на плечо теплую руку.

– Не волнуйся, сынок. Все получится. Ты всегда завершаешь то, что наметил.

Клэй основательно глотнул крепкого ликера. Может, вера отца в него и непоколебима, но его самого обуревали сомнения. Слишком уж хорошо он помнил то время, когда потерпел неудачу, жалкую неудачу! Сходство матери и Рейны Альварес неимоверно раздражало его, поэтому желание найти девушку и отвезти обратно к отцу становилось все более личным.

– Ты прав, – ответил Клэй, стремясь закончить обсуждение.

– Это лишь вопрос времени. Рейна Альварес должна скоро найтись...

* * *

Эмилия Делакруа, блондинка небольшого роста, была весьма удивлена, когда дверь гостиничного номера открыла монахиня.

– Извините, сестра, – поспешно сказала Эмилия. – Должно быть, портье назвал мне неправильный номер комнаты...

Она уже собиралась выходить, но Рейна потянулась и схватила ее за руку.

– Эмилия! Подожди! Это я! – воскликнула она, радуясь встрече со старой подругой.

– Рейна?

Эмилия ошеломленно уставилась на нее.

– Господи, это ты... – недоверчиво пробормотала она, позволяя втащить себя в комнату.

– Да, в большей степени я, – пошутила Рейна, веселясь над смущением подруги.

Совершенно очевидно, что фокус с переодеванием удался, если ее не узнала даже Эмилия.

Эмилия была поражена видом подруги, одетой в гладкое белое одеяние и длинное черное покрывало монахини, вступившей в орден. Она ошеломленно молчала и наблюдала за тем, как Рейна закрывает дверь.

Эмилия в жизни не могла себе представить, чтобы Рейна ушла в монастырь. Сама мысль об этом казалась абсурдной.

Когда они вместе ходили в школу, Рейна была слишком пылкой и ей было трудно держать себя в рамках приличия.

Она всегда была в центре внимания. Ей это нравилось. Она была красива, богата и пользовалась всеобщей любовью. Мысль о том, что Рейна отказалась от всего этого и дала мрачные священные обеты, привела Эмилию в замешательство. Что же случилось за те несколько лет, которые они не общались? Что-то совершенно изменило ее.

– Рейна, ты никогда мне не говорила... – начала Эмилия, слегка запинаясь от удивления.

В первый раз с момента отъезда из Монтерея Рейна весело рассмеялась.

– У меня не было времени, чтобы тебе рассказать, – начала она свое объяснение.

– Что значит «не было времени»?

Эмилия смущенно нахмурилась, совершенно озадаченная поведением Рейны. Она знала, что монахини проводят минимум год в монастыре в качестве послушниц, прежде чем дать окончательный обет. Рейна явно могла бы связаться с ней в течение этих месяцев.