Онлайн книга «Несекретные материалы»
|
Лифт, угрожающе поскрипывая, полз на одиннадцатый этаж. Стены исписаны далеко не оригинальными надписями. Судя по ним, мужское население массово болело за «Спартак», а женское обожало некоего Кольку. В углу разлилась лужа, и я, хоть и закрыла лицо носовым платком, все равно чуть не задохнулась от вони. Палец долго жал на кнопку, звонок звенел, но внутри стояла тишина. Скорей всего никого нет, вдруг послышался далекий голосок: – Кто? – Из библиотеки, от Надежды Андреевны. Высунулась треугольная мордочка, почти вся прикрытая полотенцем. – Вы Кира Леонидовна? Девушка кивнула. – Простите, в ванной голову мыла, вам чего? – «Сто лет одиночества» Маркеса в библиотеке брали? Мелкие глазки девчонки испуганно забегали, и она пробормотала: – Тут такое дело, входите, только не пугайтесь, родители уехали отдыхать, а ко мне вчера гости приходили, еще не убралась. Она втолкнула меня в довольно просторную комнату и убежала. Издалека послышалось жужжание фена. Я огляделась. Да, похоже, праздновали тут каждый день. Бутылки стояли везде – на столе, на подоконнике, прямо на полу и на телевизоре. Повсюду валялись скомканные бумажные салфетки, недоеденные куски сыра и колбасы… В многочисленных пепельницах громоздились горы окурков, и запах стоял соответственный. Как многие курильщики, я совершенно не переношу «аромата» «бычков», поэтому решительно распахнула форточку. Ледяной ноябрьский воздух ворвался внутрь, и стало возможно дышать, но вошедшая хозяйка возмутилась: – Закройте немедленно, я заболею. Ее серенькое личико с темными подглазниками и впрямь выглядело болезненным. Только, думается, виной тому не простуда, а безудержное пьянство, которое крайне плохо влияет на неокрепший девичий организм. Кире Леонидовне на вид лет шестнадцать. – Так где книга? – грозно полюбопытствовала я. – Все сроки прошли, другие люди спрашивают! Кира вздохнула: – Потеряла! – Как? – фальшиво удивилась я. – Потеряли библиотечную собственность? – Ну простите, давайте оплачу в десятикратном размере! – Зачем лишние деньги тратить, попробуйте вспомнить, куда дели Маркеса. Кира нахмурила невысокий лобик. – Если честно говорить, посеяла книжонку Нинка Самохвалова. Взяла почитать, и с концами. Уж я ее просила, просила, а она только руками разводит – не помнит, куда дела. – Адрес знаете? – Чей? – Самохваловой. – Она общежитская, на Масловке живет, у института там подъезд в доме. Оставив малолетнюю пьяницу мучиться похмельем, я вышла на улицу и с наслаждением задышала полной грудью. Тучи спустились совсем низко, потемнело, холод усиливался. Нет, лучше поеду домой, поем немного, а завтра продолжу поиски. Кстати, надо будет надеть тепленькие ботиночки, а то в замшевых копытцах ноги окончательно заледенели. Но прежде чем отправиться в Ложкино, зарулила в антикварный на Тверской и купила за бешеные деньги невероятный китч – статуэтку мальчика с огромной рыжей борзой. Ольга всю жизнь собирает фарфоровых собачек, надеюсь, подношение растопит ее сердце. Так и вышло. Увидав уродцев, Зайка заулыбалась. – Какое чудо! Ну и прелесть! Где взяла? Таких у меня еще не было! Забыв обо всех обидах, невестка понеслась наверх, пристраивать новых жильцов. Все-таки приятно заходить в ярко освещенную комнату, где на красиво накрытом столе изумительно пахнет запеченная свинина. Тем более что на улице разыгралась настоящая буря! Просто ураган. Штормовой ветер гнул в разные стороны ветви ложкинских деревьев, фонарь над гаражом угрожающе раскачивался. Собаки попрятались по теплым углам, кошки небось спят в корзинке на кухне, а Хучик, должно быть, вновь греется у профессора на коленях. Кстати, где Миша с Галей? Парочка была обнаружена в кабинете. Оба были, как всегда, с отсутствующими лицами и безумным взором. Около компьютера два стакана из-под китайской лапши. Так, еще двое любителей несъедобных «супчиков». А в столовой, между прочим, стынет изумительная свинина с грибами, любовно приготовленная Катериной. – Пойдемте ужинать, – велела я. – Сейчас, – хором отозвались математики, накручивая стоящие дыбом пряди, – вот только дорешаем… – Ни за что, – сообщила я, – поешьте по-человечески, а потом разбирайтесь в уравнениях. Галя с Мишей нехотя побросали бумажки и двинулись в столовую. Там уже азартно орудовала вилкой Манюня. – Мусечка, – завопила она, – представляешь, получила «пять» по зачетной контрольной! Эсмеральду чуть инфаркт не хватил, не поверила, что я сама решала, и дала мне отдельное задание, а я его – бац, опять на «отлично». Она чуть ручку не сгрызла от злобы. А все Миша, научил, как вычислять! Математика дается Манюне нелегко, да еще учительница попалась требовательная, резкая на язык и совершенно неласковая. Получить у нее пятерку почти невозможно. Непонятно, почему ученики прозвали даму Эсмеральдой. Машка продолжала ликовать. – Мишенька, съешь мяса и картошечки не забудь. Да положи в чай варенье! Ты ведь у нас еще поживешь? Ну не уезжай, пожалуйста. Профессор задумчиво откусил кусок свинины. – Когда-нибудь ремонт закончится, и отправлюсь в родные пенаты. Но, честно говоря, жаль будет расставаться, привык ко всем. Даже не знаю, как проживу без Гали! Знаете, она потрясающий аналитик. Женщина покраснела и уткнулась носом в зеленый горошек. – А зачем вам расставаться? – заорала деликатная Маруся. – Поженитесь, и дело с концом! Галя закашлялась и принялась судорожно пить большими глотками томатный сок. Миша уставился на Маню. – Что ты сказала, детка? – Да ничего особенного, – хихикнула Маня, – люди, знаете ли, иногда женятся, вот вы почему один? – Как-то не задумывался над подобным вопросом, – протянул профессор, роняя вилку и машинально пытаясь есть свинину руками. – Вот видишь! – удовлетворенно выдохнула дочь. – Во-первых, возьми другую вилку, а во-вторых, подумай над моим предложением. Да поторопись, а то Галя отдаст руку и сердце сопернику. |