Онлайн книга «Скалолазка»
|
– Старые байки, – сказала я Лехе, возвращая лейкопластырь на место. – Нас не запугать. Столик для археологических находок был завален фотографиями и ксерокопиями. Я узнала и финикийские пергаменты, и копию текста со скалы. Поверх всего лежал перстень Героса, гордо хранивший в себе тайну статуи. Рядом – сильное увеличительное стекло, которое концентрировало луч фонаря в маленький желтый круг на белых листках бумаги. Я взяла и перстень, и лупу, забрала и сотовый профессора, откопав его среди бумаг. – Прощайте! – сказала я. – Если Господь существует, то, надеюсь, он накажет вас. А я не буду. Подхватила один моток веревки, Овчинников – другой, и мы покинули палатку под разъяренное мычание Гродина. * * * Теперь наш с Лехой путь лежал через небольшой перевал к склону горы, на котором, как и три с половиной тысячи лет назад, покоилась «кровавая» статуя Героса. Я сомневалась, что Бейкер оставил возле нее охрану. Единственная тропка к статуе охранялась, этого достаточно. На склоне она в безопасности. Но не от меня… Без страховочной системы Овчинникову никак нельзя. Я смастерила ее из Лехиного брючного ремня и репшнуров. Получилось неплохо. Забралась на отвесную стену, скинула вниз веревку для Лехи. Мой бывший муж оказался на скалах таким неуклюжим, что я даже растерялась. Ведь давая ему зажим, объяснила, как им пользоваться, но Овчинников только и делал, что соскальзывал вниз, оторвавшись на метр от земли. Пришлось мне подтягивать его обвязанные веревкой телеса. Оказавшись наверху, Леха сел на камень и долго тряс головой. – Ну что еще, Овчинников? – Как я вымотался! Как он вымотался? После того, как я втащила его наверх? – Пойдем, нужно спешить… Мы перевалили через вершину. Темный монолит горы возвышался над нами, закрывая звезды. Ни дать ни взять – колпак палача… Убедившись, что мы достаточно далеко от лагеря, я достала сотовый телефон. Леха вопросительно посмотрел на меня, но не проронил ни слова. Вспыхнувший зеленоватым светом дисплей ободрил меня. Я вытащила из кармана шорт мятую-перемятую визитную карточку и набрала номер. Кларк взял трубку после небольшой паузы. – Мистер Кларк, вы узнаете меня? – Да, здравствуйте, Алена! Мне показалось, что он обрадовался, услышав мой голос. – Вам удалось разобраться с делами в Париже? – Полностью. Операция прошла нормально. Как ваши успехи? – Вероятно, через несколько часов окажусь в ситуации, когда потребуется ваша помощь. У вас имеется редкая возможность накрыть целую ветвь Организации, о которой мы говорили. – А за что их можно прихватить? – Убийство археолога Чарльза Фарингтона под Кушадасой, похищение и покушение на убийство двух туристов из России. – Давайте попробуем. Где вы? – На острове Крит. Старина Кларк присвистнул. – В окрестностях селения Малоко, – продолжила я. – Бандитов очень много, большинство – вооруженные турки. Руководит ими американский гражданин Джон Бейкер. – Сколько вооруженных людей? – Около тридцати. Вы мне поможете? – Постараюсь. – Не знаю, как все сложится, но я благодарна вам. Поторопитесь, пожалуйста. – О'кей! – Кларк повесил трубку. – С кем ты так резво болтала не по-русски? – спросил Овчинников. – Один хороший человек. Он поможет нам выбраться отсюда. – Надеюсь на это… Как я и ожидала, рядом со статуей никого не было. Мы с Овчинниковым спустились на узкий карниз, ведущий к Геросу от тропинки. Леха преодолел спуск лучше, чем подъем, но все равно выглядел неуклюже, словно медведь на проволоке. Было темно. Контуры статуи различались с трудом. Я боялась глядеть в лицо минойскому царю. Вдруг он, плотоядно улыбаясь, следит за нами? Мы прошли карниз и попали на площадку. Неуклюжий Овчинников тут же за что-то запнулся, издав металлический грохот. – Аккуратнее! Или хочешь свалиться вниз? – А я виноват, что под ногами валяются всякие кабели? Леха остался возле стены, ковыряясь в каких-то ящиках, а я приблизилась к статуе. Луч фонаря «Бош» выхватывал отдельные элементы – фрагмент одеяния, могучее бедро, кинжал на поясе… Мне нужна рука, которая покоится на секире. Я скользнула лучом фонаря вверх по рукояти оружия, и в тот момент, когда должна была появиться багровая ладонь, статую озарил слепящий свет. Я даже зажмурилась. – Так лучше? – спросил Леха. Вокруг исполинской фигуры Героса сияли четыре софита, питающиеся от мощного аккумулятора. Пока я исследовала статую, Овчинников отыскал рубильник и включил их. Я кашлянула. – Спасибо! Правая рука статуи указывала в темноту, словно повелевая идти туда, прямо в пропасть. Жутковатое зрелище. Я вернулась к левой длани Героса и достала лупу. Запястье ее охватывал не браслет, а тонкие, едва различимые письмена. – Что это? – поинтересовался подошедший Леха. – Критский язык. Очень древний. Тут даже не слоговое, а иероглифическое письмо. – Ты можешь прочитать? – Попытаюсь… Встань в чашу… хм… преклони… преклони… – Голову? – не вытерпел Леха. – Нет – колени! Преклони колени пред… перед повелителем Эгеида и Микен… сыном великого Миноса… – мне понадобилось набрать в грудь воздуха, чтобы произнести последнюю фразу, –...царем Геросом. – Ерунда какая-то, – пробормотал Овчинников. – Культовый обряд. – Совсем не ерунда, – ответила я. – В тексте Гомера сказано, что статуя указывает место, где сокрыта пещера. Последнее пристанище юноши Эндельвара. Я достала из кармана перстень и кальку с текстом легенды. Зачем нужен перстень? В тексте сказано, что «перстень царя укажет». Но как? Подняла взгляд на статую. Лицо «кровавого» повелителя Эгеида и Микен – жесткое и непреклонное. Мне показалось, что вот-вот шевельнется, жестом или взглядом укажет, что нужно сделать с кольцом. Конечно, статуя не ожила. Зато я увидела нечто. На челе Героса имелось неприметное отверстие. Оно казалось элементом короны царя. Вроде бы ничего особенного… – Леха, подай стремянку! Овчинников подтащил лестницу, мы установили ее почти на самом краю пропасти. Соблюдая предельную осторожность, чтобы не упасть, я поднялась к лицу исполина. |