Книга Скалолазка и мертвая вода, страница 90 – Олег Синицын

Барсик!

Его глаза, какие-то грустные, смотрели на меня с задумчивостью, не свойственной ему. Возле переносицы блестели изумрудные капельки. Он отставил котелок, а вторая рука не прекращала гладить и перебирать мои волосы.

– Барсик, чертяка ты этакий, – пробормотала я тихо. Громче почему-то не могла – голосовые связки не работали.

Но он услышал. Поднес палец к губам, призывая меня к тишине. Прозрачная капля скатилась с ресницы, прочертив по щеке светлую полоску. Совсем не похоже на поддельные слезы, которыми он исходил, когда я допрашивала его на пляже Нью-Плимута. Боже, как это было давно!

– Зачем ты сделал это?

Я думала, что не пойму ответ. Из его бормотания обычно до меня доходило процентов сорок. Но Глюки ответил коротко:

– Киви.

В груди сделалось жарко. Не от клокотавших сердца и легких. А оттого, что вспомнила минутное проявление жалости к потерянному человеку… Нет, но какова реакция! Совершенно непропорциональная толике проявленной доброты.

– Ты вернул меня к жизни, – сказала я ему. – Я теперь тебе по гроб обязана!

Он помотал головой:

– Нет…

Потянулся в сторону, и в его руках оказался мой ледоруб. Только я не сразу узнала его. Стальные части сверкали золотым огнем.

– Я это возьму… – пролепетал Барсик. – …на память о вас…

Я кивнула и подняла голову с его коленей. Глюки встал. Вот теперь он в точности такой же, каким был раньше. Неуклюже, но твердо стоял на прямых ногах. Одет в хорошо знакомое пальто. Закинул золотой ледоруб на плечо.

– Прощайте, – сказал он. – Вы… у вас теперь есть силы.

Я смотрела ему вслед. Странная все-таки штука жизнь. Наше знакомство началось с того, что Барсик едва не убил меня. А закончилось тем, что воскресил из мертвых.

Он дошел до самой воды, остановился и обернулся.

– Кстати… ОН – ВСЕ ЕЩЕ ТАМ! – сказал Барсик и указал в сторону зала с Источником.

Я повернула голову и увидела полиэтиленовый саван, в который укутана Верочка. Господи, сколько же людей покалечил этот человек!

Поднялась. Сдернула куртку и бросила на землю.

Гнев накатился с такой силой, что в глазах потемнело.

Запустила руку в сумку, выудила из нее пару самых тяжелых закладок –«стопперов». Бросилась в сторону зала.

Там ничего не изменилось. Все также ощущался величественный покой. Две ледяные глыбы продолжали свисать из отверстия, а под ними на небольшой каменной горке раскачивалась человеческая фигурка. Человек молотил тесаком по куску замерзшей «живой воды», высекая светлую стружку. Со стороны его работа казалась бесполезной и безумной.

А еще я видела, как после каждого удара глыба содрогается все сильнее. Скоро она отломится.

Я переступила порог зала. Прошла до середины и остановилась, наблюдая за Бейкером. Мои легкие раздувались, поглощая кислород ведрами. Кулаки сжимались до хруста. Мышцы гуляли под кожей.

– Эй! – произнесла я.

Он не услышал. Бритый череп со страшными провалами блестел от пота. Бейкер с головой погрузился в бесполезную работу.

Я подкинула на ладони один из «стопперов». Тяжелый. Ухватилась за тросовую петлю и метнула стальную пирамидку в Бейкера.

Закладка «стоппер» используется для защемления в скальных трещинах. Но при желании ею можно вполне голову проломить. Подвешенная на длинном тросе, она похожа на камень, соединенный с пращой. Хватаешь, раскручиваешь, выпускаешь. Летит точно, бьет наповал.

Тяжелая пирамидка преодолела расстояние между нами, словно маленький снаряд. Врезалась под правую коленку Бейкера и сшибла ногу с опоры. Американец потерял равновесие и рухнул с построенной им полутораметровой горы. Мачете жалобно звякнуло.

Приземление получилось жесткое, на спину. Кто-нибудь другой покалечился бы, сломал позвоночник или отшиб легкие. Но Бейкер поднялся и даже пыль стряхнул с куртки. Я уже как-то думала о том, что маньяки имеют другое строение тела: обычные переломы лодыжек или запястий им нипочем…

– Эй! – повторила я.

Бейкер обернулся. Его глаза расширились от удивления. Так удивился, что вновь упал на колени.

– Привет с того света! – сказала я, приближаясь и помахивая оставшейся закладкой, словно кадилом. – Вот, пришла за твоей душой… Ой, совсем забыла! Ты ее давно продал.

Бейкер оправился от испуга. Один уголок его рта дрогнул в усмешке. Взгляд сделался хитрым.

– Замарашка предал всех, – проговорил Бейкер. – Тебе не дано судить о его мотивах.

Я взмахнула закладкой и опустила ему на плечо. Тросик изогнулся, и стальная пирамидка шлепнула американца по спине. Он взвыл и принялся отползать. Следующий удар пришелся по ребрам. Бейкер закричал, продолжая пятиться.

Через несколько мгновений я поняла, куда он стремится. Дополз до мачете, рывком подобрал его с пола и выставил перед собой.

– Ха-ха, – идиотски загоготал он. – Могу проткнуть тебя еще хоть двадцать раз, мне не жалко.

Тросик обвил запястье руки, сжимавшей мачете.

Я дернула. Тесак вылетел, а Бейкер заорал, держась за кисть. Кажется, эту же руку я сломала ему в прошлый раз на Крите. Тем же молотком, которым пробила череп.

Пинком отбросила клинок в темный угол. Лишний аргумент в выяснении отношений между мной и Бейкером… Нужно поскорее кончать с психопатом. Верочка еще мертва, пора бы оживить ее.

Если не поздно!

Бейкер вдруг проворно перекатился по земле. Не успела я сообразить, что он делает, как мерзавец подсек мои ноги.

Настала моя очередь упасть на спину.

Пока я хрипела отбитыми легкими, американец вырос надо мной. Замахнулась закладкой, но он перехватил ее и вырвал. Нужно было расправиться с ним сразу. Теперь будет посложнее.

– Ты думала, я забыл про это? – закричал он, оглаживая проломы в голове. – Полагала, что мне доставляет удовольствие носить эти «украшения» и жрать головную боль на завтрак, обед и ужин?

– Видать, тебе твоих «украшений» недостаточно!

Гнев подбросил меня с земли. Взлетела – точно пружина. Моя макушка вонзилась в его подбородок.

Громко клацнули зубы. Бейкер опрокинулся на пол, глаза у него были растерянные. Кажется, парень в легком нокдауне. В довершение по-футбольному пнула его, расквасив лицо.

Последний удар произвел странный эффект. Бейкер засмеялся. Размазывал по губам струившуюся из носа кровь и не мог остановиться. Я замерла в недоумении, мой гнев вдруг развеялся. А Бейкер полез в карман и вытащил на свет божий черную коробочку.

– Ты небось считаешь, что я мечтаю принести Левиафану на подносе флакончик с «живой водой»? Чтобы он погладил меня по головке, сказал: хороший песик – и отправил обратно в конуру?