Онлайн книга «Магма»
|
Кузнецов отметил эту дату у себя в блокноте, обозначив ее цифрой три. – Еще, Джейк, – попрбсил Евгений. – Он появился возле моего дома, – задумался Джейк. – Я тогда не играл с ребятами, не ходил купаться... Стойте! За день до этого отец уехал в командировку продавать свои сырные бактерии. Мам! – Я слушаю, сынок, – раздался из кухни голос миссис Уильямс. – Когда папа уехал в командировку? – Командировка папы началась седьмого июля, – четко ответила миссис Уильяме. – Значит, ты видел его восьмого числа, – заключил Кузнецов. – А теперь попытайся вспомнить самое первое его появление. – Больше не помню. Это было так давно, что я не помню даже неделю! – взмолился мальчик. – Сейчас, – прошептал Кузнецов и опустился на стул. Он сверился с прежними записями из своего блокнота. Что-то отсчитал. Снова записал. – Джейк, у тебя найдется калькулятор? – тихо попросил он. – Конечно, – ответил мальчик, после недолгих поисков, протянув Кузнецову многофункциональный калькулятор «Ситизен». – У тебя есть идея? – осведомился Раш. – Сейчас, – ответил Женя, не отрываясь от подсчетов. Еще минуту он продолжал считать. Последняя цифра, выданная калькулятором, заставила Кузнецова подскочить едва ли не до потолка. – Джейк, – произнес Кузнецов, возвращая мальчику калькулятор. – Ты нам очень помог. Я не знаю, что и делал бы без тебя! Они вышли из дома Джейка и остановились на подъездной дорожке для автомобилей. – Что ты нашел? – спросил Раш. – Мальчик появлялся четыре раза. Джейк это отлично помнит. Мы ждем его пятого появления. Согласен? – Допустим. Снова цифра пять? – Она везде. Пять колонн. Пять появлений мальчика. Пять полос на камне. Помнишь, мы с тобой гадали – почему промежуток времени между появлением колонн разный? – Мы так и не смогли ответить на этот вопрос. – Верно. Интервал времени между третьим и четвертым появлением мальчика – ровно неделя, семь дней. Интервал времени между появлением третьей и четвертой колонн составляет тридцать три и шесть десятых часа или одну целую и четыре десятых дня. – Ты хочешь сказать, что появление колонн соответствует появлению таинственного мальчика? – воскликнул Раш. – Это значит, что оно указывают время открытия прохода в барьере! – Вот именно! Колонны появляются ровно в пять раз чаще! Вот где понадобилась эта ключевая цифра! Возьмем второй интервал. Между появлением мальчика прошло четыре дня. Между появлением колонн – ноль целых восемь десятых суток. Интервал времени между появлением колонн снова в пять раз меньше! – Мы не знаем, когда мальчик появится в пятый раз, – продолжил Раш. – Но мы знаем время между появлением четвертой колонны и надписи в Долине Смерти, которую следует считать пятой! – Да. Эта величина – два и четыре десятых дня. При умножении на пять получается двенадцать дней. Если последний раз мальчик появлялся девятнадцатого июля в полдень, то следующего открытия прохода следует ожидать в полдень тридцать первого числа. То есть завтра! – Эта информация нам ничего не дает! – скептически произнес Раш. Первоначальный порыв от открытия в нем угас. – Если даже Мдраг завтра начнет цепную реакцию, мы не сможем ему воспрепятствовать. Мы же не можем проникнуть в магму. Кузнецов как-то странно блеснул глазами: – Есть у меня надежда еще на одного человека. Это канадский изобретатель Фредерик Паррель. Он построил аппарат, который может опуститься в магму. – Твои слова похожи на слова безумца. Женя, я беспокоюсь о тебе. Ты кажешься сумасшедшим. – Сейчас мою дочь можно спасти, только являясь сумасшедшим. – Фредерик – это Кузнецов! – произнес Женя в трубку телефона. – Доктор Кузнецов? – в задумчивом голосе Парреля проскользнуло удивление. – Как ваши дела? Я слышал, вы повесились. – Это был не я... Как твои дела? – Я изобрел аппарат для возбуждения сейсмических волн без взрывов. Такая замечательная вещь! Запускаешь волну на одном конце Земли и ловишь ее на другом. Прекрасный способ томографировать внутренности планеты, уничтожая тонны тротила. – Фредерик, – прервал его Кузнецов, – как поживает твой аппарат, который может опуститься в магму? – Пылится на складе у военных. «Ред Зоун» и «Ай-Эсоботикс» отказались сконструировать робота для моего аппарата. Поэтому испытать его некому. – Человек сможет находиться в твоем аппарате? – Я делал его для человека. Вот только желающих испытать пока не нашлось. – Я смогу тебе помочь. – Правда? – обрадовался Паррель. – Ты сможешь продвинуть проект в «Ред Зоун»? – Нет, я могу сам пилотировать аппарат. – Ура!!! – закричал Паррель в трубку. Кузнецов, скривившись, отстранил ее от уха. – Женя! – Что? – Только военные его не отдадут. Это ведь их деньги потрачены на производство. – А зачем он нужен был военным? – удивился Кузнецов. – Чтобы нырнуть под землю в одном месте, а вынырнуть вражеской территории. Кузнецов усмехнулся. – Ладно, с военными я все улажу. – Женя посмотрел Раша. Тот кивнул, уже берясь за трубку телефона. – Фредерик, срочно бегом к ним. Собирай все, что потребуется. У нас очень мало времени. Максимум через час ты с аппаратом вылетишь в штат Орегон. – Женя, ты не пожалеешь! – произнес Паррель. * * * 9.42 по стандартному времени горных областей США, 31 июля – Он совсем молод и кажется безумным, – произнес Раш, глядя на изобретателя, когда тот сходил с борта военно-транспортного самолета. – Такой же безумный, как я? – спросил Кузнецов. – Еще хуже. – Это хорошо, – ответил Женя. – Привет, Фредерик. Это Брюс Раш, специалист по аномальным явлениям. – Мне очень приятно, – ответил Паррель, держась за руку Раша и глядя ему в глаза. Аппарат уже выгружали из транспортного люка самолета. Он был массивным и походил на повернутую набок каплю. Стенки аппарата блестели. Вдоль борта располагалось восемь длинных спиралей наподобие тех, что бывают в мясорубке. – У меня мало времени, чтобы научиться управлять им, – произнес Кузнецов. – Каков принцип действия аппарата? – Я должен получить за него Нобелевскую премию... После вас, конечно, доктор Кузнецов. Только военные не дают опубликовать ни строчки из моих разработок. – Он выдерживает температуры выше тысячи градусов? – спросил Раш. – И даже больше. До 1300 для верхних слоев астеносферы1 . Вот только давления выше 13 000 атмосфер могут раздавить его. Поэтому максимальная глубина погружения не более пятидесяти километров. |