Онлайн книга «Третий выстрел»
|
Со столика «Кальтанисетта» его заметил обладатель майки с номером один команды «Рома», Серджо Париани. Увидев, как в зал вошел аргентинский центрфорвард с этой финтифлюшкой Сомаини, он выплюнул первую вилку баклажанов и скрючился над тарелкой, как морской пехотинец во вьетнамских джунглях. — Присядь, присядь! — зашипел он на Риту Бальдо. — Это же Пако, чертова лахудра! При звуке этого имени знаменитая ведущая передачи «Телегид-4» подпрыгнула на стуле: — Где? Серджо, стоявший на четвереньках под столом, удержал ее: — Заткнись! Можешь ты понять, что если моя жена… А вдруг он меня увидел? — Конечно увидел и сделал вид, что ничего не случилось. Настоящий джентльмен, не то что ты! Используя старинную дыхательную технику, вратарь попытался погасить охватившее его волнение. Он расслабил брюшные мышцы, чтобы опустилась диафрагма, и сдавленно захрипел. — Что за чертовщину ты вытворяешь? — прервала его упражнения журналистка. — Волнение-волнение-волнение… Позвонить ему? Что делать, звонить? Звонить! Да, звонить. Он вытащил мобильник. Его загнали в угол. Патроны кончились, факел погас. У него осталась только кирка. Три медсестры-зомби окружили его и стали стягивать кольцо. Он поразил одну из них, и она рассыпалась. Но две другие уже впились в него зубами. Тут зазвонил телефон. Пако выронил джойстик и взял трубку: — Какого черта? — Привет, это Серджо. Пако терпеть не мог, когда ему звонили после половины восьмого. — Давай говори… — Ты меня не видел! Пако опешил: — В каком смысле? — В том смысле, что ты меня не видел. Если Луана узнает… — Да в чем дело? Абла громче, ничего не слышно, каброн! [18] Ты где? — Я в «Кальтанисетте»! Ты меня видишь? — Не-а! — Пако провел по лбу рукой. — У нас послезавтра дерби… куда ты пропал? — Подожди, я подниму руку… А так видишь? Вот, теперь видишь? Пако откусил кусочек сосиски, лежавшей на электрогриле возле дивана. — Серджо, ты меня начал доставать! — Эй, конечно, Сомаини… куколка, а? — Ну, куколка… — Он ничего не понимал. — Не врубаешься? Мы с тобой в «Сицилии». Видишь ли, жизнь иногда… В общем, это лучшее место… Я заказал баклажаны и советую тебе лапшу «алла Норма». [19] — Серджо, ты меня задолбал! — Извини, извини… Но ты ведь в «Сиракузах», и я хотел дать тебе совет… Футболисты долго не могли понять, кто где и что к чему, но примерно через четверть часа клубок начал разматываться. — Пожалуй, ты прав, это не можешь быть ты. Я тебя вижу, и у тебя в руке нет мобильника. Но тогда кто же это? — Подожди-ка… В ресторане я и в то же время не я? — Вот-вот. Но он говорит и двигается, как ты. Правда, одет он странно… — Серджо, все в порядке. Я понял. Спасибо. Дальше разберусь сам. Симона Сомаини очень устала, у нее слипались глаза. Удивительно. Вот уже два года, как она спала не больше трех часов в сутки и не уставала. Точнее, со времени операции на груди она чувствовала постоянный прилив сил и такую энергию, что выдерживала ритм работы, который мог бы свалить слона. А сегодня, ужиная с Пако Хименесом де ла Фронтера, она хотела только нырнуть под одеяло, и больше ничего. А ведь наверняка на улице ее поджидала армия фотографов, расставленная ее агентом. Не спать. Не теперь. Не нынче вечером. Не с Пако. Что произошло? «Шардонне Планета» со льдом, хлеб с овощным салатом-фантазией? Флавио Сарторетти и сам не знал. Но ему не было так хорошо с тех пор, как он победил в телевизионном конкурсе в девяносто девятом году. Единственным диссонансом была Сомаини, которая клевала носом и перестала его слушать. Три таблетки рогипнола, брошенные в ее бокал, пока она ходила в туалет, делали свое дело. Вот незадача, а то он бы непременно трахнул ее сегодня. Но ему очень было нужно от нее еще одну вещь, и спрашивать надо было быстро, пока она не вырубилась. — Симона, послушай, ты знаешь одного актера, великого актера, muy lindo che se llama Flavio Sa… [20] И вдруг он оказался в другом мире: Симона Сомаини, сидевшая перед ним, исчезла, на ее месте колыхалась какая-то жидкость и на него любопытно таращилась морда групера. А сквозь аквариумное стекло, расплываясь, приветливо махали руками Молитвенник, Закуска, Питбуль и Гробовщик. Тут его схватили за волосы. На улице возле ресторана Паоло Бокки нервно глядел на часы. Они сидели там уйму времени, и, по его расчетам, Сомаини уже должна была вырубиться. С минуты на минуту Флавио выйдет вместе с актрисой. Бокки забрался в автомобиль и стал следить за выходом из ресторана. Наконец двери распахнулись. Четверо орков со страниц «Властелина Колец» волокли какой-то мокрый тюк, завернутый в тряпку, похожую на тунику Мбумы. Он выругался. План, кажется, провалился. Он увидел нечто невозможное в природе. Один из «ультра» согнул Сарторетти, как рекламный проспект, и, вопреки всем законам физики твердых тел, засунул в багажник «форда-Ка». Потом все четверо вскочили в машину и уехали. Бокки выскочил из «131-го» и оседлал «кабаллеро». Он не мог все это так оставить. — Помнишь фильм «Бен Гур» с Чарлтоном Хестоном? — спросил Молитвенник у Флавио Сарторетти, который лежал на земле посреди цирка Массимо, пристегнутый цепью к «харлей дэвидсону» модели «уайд глайд» восемьдесят третьего года. Сарторетти прохрипел что-то, видимо означающее «да». Закуска увеличил обороты двухцилиндрового двигателя до четырех тысяч, газанув в лицо комика: — Помнишь гонки с грузом? Сарторетти понял. Это был один из его любимых фильмов, вместе с «Крамер против Крамера». — Сколько кругов положено сделать? Сарторетти прошелестел: — Че… тыре, как кругов под… ки… лем… — Молодец. — Молитвенник повернулся к Закуске. — Давай, вали! |