Онлайн книга «Я не боюсь»
|
– Он не тряпки стирает, а еду… – Вот как. – Я был потрясен. – А я ему сказал, что их не существует… Сальваторе спросил меня: – А почему его там держат? – Потому что не хотят отдать его матери. – Я схватил его за руку. – Хочешь пойти посмотреть на него? Мы можем пойти прямо сейчас. Идем? Я знаю короткий путь… Займет мало времени. Он мне не ответил. Сложил коробки в ящик, свернул футбольное поле. – Ну что? Идешь? Он повернул ключ и открыл дверь. – Не могу. Учитель приедет. Если я не подготовлю урока, он скажет этим двум, и такое начнется… – Ты что? Не хочешь посмотреть на него? Тебе не понравилась моя тайна? – Не очень. Мне неинтересны сумасшедшие в ямах. – Но ты дашь мне «Виченцу»? – Забирай. Мне неприятен твой секрет. – Он сунул коробку мне в руку и вытолкнул меня из комнаты. И закрыл дверь. Я крутил педали к холму и недоумевал. Как может быть ему неинтересен ребенок, сидящий на цепи в яме? Сальваторе сказал, что мой секрет ему неприятен. Не надо было ему рассказывать. У меня больше не было тайны. А что я этим выиграл? «Виченцу», которую кто-то сглазил. Я поступил хуже Иуды, который променял Иисуса на тридцать сребреников. Кто знает, сколько команд можно купить на тридцать сребреников… В кармане у меня лежала коробка. Она мешала мне. Углы впивались в кожу. Нужно было бы выбросить ее, но не хватало духу. Мне захотелось вернуться назад во времени. Я бы отдал пирог синьоре Скардаччоне и ушел, не заходя к Сальваторе. Я взлетел на холм с такой скоростью, что, когда подъехал к месту, меня чуть не рвало. Я оставил велосипед у подножия, остаток пути проделав бегом среди колосьев. Казалось, сердце выскочит из груди, и я был вынужден сесть под дерево, чтобы отдышаться. Когда я почувствовал себя лучше, я огляделся, нет ли где Феличе. Не было никого. Я вошел в дом и взял веревку. Сдвинул лист и позвал: – Филиппо! – Микеле! – Он весь задергался. Он ждал меня. – Я пришел, видишь? Видишь, вот он я! – Я знал это. – Тебе сказали это медвежата-полоскуны? – Нет. Я знал это. Ты же обещал. – Ты был прав: полоскуны существуют. Только не медвежата, а еноты. Я прочитал это в книжке. Я видел даже их фотографию. – Красивые, правда? – Очень. Ты когда-нибудь видел хоть одного? – Конечно. Слышишь? Слышишь, как они свистят? Я не слышал никакого свиста. Ну что тут скажешь? Он ненормальный. – Спустишься? – спросил он. Я ухватился за веревку: – Иду. – И спустился в яму. В ней царил порядок. Ведро пусто. Кастрюлька полна воды. Филиппо завернут в то же ужасное покрывало, но выстиранное. Щиколотка перевязана бинтом. И на ней больше не было цепи. – Тебя помыли! Он засмеялся. Вот зубы ему не почистили, заметил я. – Кто это сделал? Одной рукой он прикрывал глаза. – Властелин червей и его прислужники-карлики. Они спустились и вымыли меня всего. Я им сказал, что они могут приходить мыть меня, когда им захочется, но ты их все равно поймаешь, и что они в любое время, когда захотят, могут убежать, но ты будешь преследовать их много километров без устали. Я схватил его за руку: – Ты назвал им мое имя? – Какое имя? – Мое. – А как тебя зовут? – Микеле. – Микеле? Нет… – Но ты только что меня назвал… – Тебя зовут не Микеле. – А как? – Долорес. – Мое имя не Долорес. Я Микеле Амитрано. – Это ты так говоришь. Мне казалось, что он шутит. – Ну и что ты сказал властелину червей? – Я ему сказал, что мой ангел-хранитель поймает их. Я облегченно вздохнул. – Молодец! Ты сказал, что я ангел-хранитель. – Я извлек из кармана кекс. – Смотри, что я тебе принес. Немножко раскрошился… Я не успел даже закончить фразу, как он бросился ко мне, схватил то, что осталось от куска, запихнул себе в рот и стал жевать с закрытыми глазами. Прожевав и не открывая глаз, он стал хватать меня с криком: – Еще! Еще! Дай мне еще! – И царапал меня ногтями. У меня больше нет. Клянусь. Хотя подожди… – В кармане у меня лежали конфеты. – На. Держи. Он разворачивал их, жевал и проглатывал с невероятной быстротой. – Еще! Еще! – Я тебе отдал все. Он не хотел верить, что у меня больше ничего нет. – Завтра я принесу еще. Чего бы ты хотел? Он почесал голову. – Я хочу… хочу… хлеба. Хлеба с маслом. С маслом и джемом. И с ветчиной. И с сыром. И шоколад. Толстый-толстый бутерброд. – Посмотрю, что есть дома. Я сел. Филиппо не переставал трогать мои ноги и расстегивать сандалии. Внезапно мне пришла в голову идея. Прекрасная идея. Он не был прикован. Он был свободен. Я мог вывести его наружу. Я спросил: – Ты хочешь выйти отсюда? – Выйти куда? – Выйти из ямы. – Из ямы? – Да. Из ямы. Вылезти из ямы. Он замолчал. Потом спросил: – Из ямы? Из какой ямы? – Вот из этой. Где мы сейчас сидим. Он отрицательно покачал головой: – Здесь нет ям. – А это что, по-твоему, не яма? – Нет. – Да яма же! Ты сам это говорил. – Когда я так сказал? – Ты сказал, что весь мир полон ям, внутри которых живут умершие. И что луна тоже вся в ямах. – Ты ошибаешься. Я такого не говорил. Я начал терять терпение. – И где мы, по-твоему, находимся? – В месте, где ожидают. – Чего ожидают? – Отправления в рай. По-своему он прав. Если ты сидишь тут целую жизнь и здесь же умираешь, то твоя душа улетит в рай. Если ввязаться в спор с Филиппо, точно ум за разум зайдет. |