Онлайн книга «Дыхание земли»
|
– Да, ма. Терпеть можно. Я заметила царапину на щеке Жана. – Ты дрался? Он недовольно насупился. – Это тебе директор нажаловался? – Не все ли равно? – Он всегда на меня жалуется. Что бы я ни сделал, он вечно сердится! Еще бы, он же республиканец, а чего еще ждать от республиканца! – Ты нашел хорошую причину для оправдания. Помолчав минуту, Жан поднял на меня глаза и радостно сообщил: – Зато я первый силач в классе. Шарль, сипевший рядом со мной, издал звук, из которого я поняла, что он явно скептически относится к утверждению Жана. Мой сын бросил на него убийственный взгляд. – Ну уж ты-то в этом ничего не понимаешь! Да, остался еще Клод, мы с ним дрались вчера, но нас разняли… Так еще неизвестно, кто из нас сильнее, ма. Я покачала головой. – Скажи, сынок, ты здесь с кем-нибудь подружился? – Мне не нужны друзья среди синих, – запальчиво ответил он. – Ну а все-таки? – Я познакомился здесь с одним мальчиком, его зовут Марк… Он помог мне поколотить двух дураков. Может быть, мы и подружимся. Только он как раз не из синих, он белый! Я провела с ними весь вечер, а на следующее утро зашла в монастырь навестить Аврору. Мы говорили недолго, здесь были строгие правила на этот счет, пожалуй, даже строже, чем во времена моего монастырского заточения. Аврора была грустна, но к перспективе своего пребывания в монастыре относилась с пониманием: через это все должны пройти. Она забросала меня вопросами о доме, о близняшках. Потом, покраснев, будто мимоходом спросила о Поле Алэне. Похоже, это было важно для нее. – Ах, милая, – сказала я, – вряд ли я могу что-то рассказать. Мы с ним только за столом встречаемся и вот уже несколько недель не разговаривали. Она была разочарована. Я подумала, уж не влюбилась ли она в Поля Алэна? У нее это вошло в привычку – влюбляться в кого-нибудь. Теперь, когда Жорж окончательно исчез из нашего поля зрения, она стала грезить моим деверем. Все это глупости… Но лучше бы она сменила объект своего увлечения. Вернувшись в Белые Липы, я сразу же спросила: – Элизабет, где сейчас господин герцог? – В голубой гостиной, мадам. Еще не открыв дверь, я услышала детский смех и негромкий, до странного мягкий голос Александра. Предчувствуя, что там озорничают мои близняшки, я тихо заглянула внутрь. Так оно и было: Александр сидел у камина, откинувшись в кресле и вытянув вперед правую ногу, на которой, обхватив руками его колено, восседала Изабелла. Я, затаив дыхание, наблюдала за этой сценой. Герцог медленно поднимал и опускал ногу, устроив таким образом нечто вроде качелей, а моя дочь просто визжала от восторга. Видно было, что это занятие доставляет удовольствие им обоим. У Александра даже лицо изменилось. Он улыбался… И никакой холодности не было в его глазах. Никогда я его таким не видела. Даже когда он целовал меня. – Ну, хватит, Бель. Теперь пусть покатается Вероника. Маленькая плутовка только крепче прижалась к его ноге. – Нет, хоцю еще! Хоцю еще, папа. Я не поверила своим ушам. Папа? И это Изабелла говорит? Наверное, это произошло не в первый раз, потому что Александр вовсе не был удивлен. А ведь я даже не знала, что он вообще видится с девочками. Я и просить о таком не смела… Герцог покатал Бель еще немного, а потом осторожно ссадил девочку на ковер. Вероника, терпеливо дожидавшаяся своей очереди, поспешила занять место сестренки. – Ну, что, приготовилась? Вероника счастливо кивнула. И в этот миг Изабелла, исподлобья наблюдавшая за этой сценой, подбежала к сестре и с криком толкнула ее: – Уходи, ты злая девчонка! Это мой папа, не мешай! Вероника упала на пол, и через секунду ее громкий жалобный плач огласил половину дома. Я выбежала из своего укрытия, подхватила малышку на руки. Та зарыдала еще громче. Мой гнев обратился против Изабеллы. – Противная девчонка, тебя следовало бы отшлепать! Ты не получишь сладкого, ты наказана! – А я тебя не люблю! – пронзительно прокричала Изабелла. – Я папу люблю! Он меня за… заситит! Слово «защитит» она еле выговорила. Пораженная, я смотрела на свою разгневанную дочь – покрасневшую, сжимающую кулачки. – Изабелла, ты понимаешь, что говоришь? – Да! – обиженно выкрикнула она, отворачиваясь. – Вероника – твоя сестра, ты должна любить ее. А я твоя мама. Как ты можешь не любить нас? – А так! Велоника, Велоника… А меня все бланят! Она тоже расплакалась. Вероника надрывалась на моих руках. Я покачала ее, стараясь успокоить, но она только на секунду умолкла и зарыдала снова. – Неужели тебе больно? Ах ты мой ангелочек! Ну, Вероника, будь хорошей девочкой, скажи, где ты ударилась? Александр прервал меня, сказав: – Ну-ка, дайте мне ее. Я молча передала ему ребенка, и Вероника затихла почти сразу же, как он взял ее на руки. Он что-то прошептал ей на ухо, прошелся с ней по комнате, и плач прекратился. – Па, – сказала она просяще. Александр понимающе кивнул ей. – Будем кататься? – Да, будем. Мне так хочется! Я приказала няне увести Изабеллу. Чуть позже и Вероника была отправлена спать. – Вы просто прирожденный отец, – сказала я Александру. – У вас талант. Он ничего не ответил на это. Чуть позже сказал: – Жаль, что вы пришли как раз тогда, когда началась эта маленькая потасовка. За минуту до этого все было так забавно. – Я все видела. Я довольно долго подглядывала. И я хочу поблагодарить вас, господин герцог. – За что? – За девочек. Я просто… Александр резко прервал меня: – Все это лишнее. Они и мои дочери, я их отец, они носят мою фамилию. – Да, но вы… вы же сделали много больше, чем были обязаны. Я хотела сказать еще что-то, но запнулась, увидев на столе портрет, брошенный лицом вниз. Он был маленький, оправленный в бронзу, на подставке. Сразу уяснив, что Александр смотрел на него, быть может, любовался им, я встревоженно подошла ближе и взяла его в руки. Мои догадки подтвердились, и сердце сжалось. Это был портрет, о котором говорил Гариб. Молодая черноволосая женщина в белом платье и ребенок… настоящий ангел, с которого можно было бы рисовать рождественские открытки. Ребенок был девочкой – маленькой, кудрявой. О красоте матери я предпочитала не задумываться. |