Книга Приговор любви, страница 14 – Люси Гордон

– Вы не спросили, что он под этим подразумевал?

– Зачем, когда его грязные намеки говорили сами за себя? Он постоянно лип ко мне, прикасался, якобы случайно, говорил всякие сальности. Мерзкий толстяк! Я не выносила его, но приходилось терпеть его выходки.

– Если он был вам так отвратителен, почему вы не съехали?

– Я не раз порывалась сделать это, но разве можно найти приличное жилье за умеренную плату? К тому же Грейнджер не драл с меня столько, сколько с остальных жильцов, и все чтобы только удержать меня. Он то и дело намекал, что за такую его доброту неплохо бы получить «благодарность», но я, разумеется, не подпускала его к себе, хотя и съехать тоже не могла – как в ловушку попалась.

– А ваш муж? Он выплачивал вам алименты… или что-нибудь в этом роде?

– Мой муж чуть от злости не лопнул, когда я ушла, да еще вместе с Томми. Он рассчитывал, что, если не давать мне ни пенни, можно заставить нас вернуться.

– Где был в тот вечер ваш сын?

– Ночевал у одного из школьных друзей. Он остался там и на следующую ночь, поскольку я отлучилась…

– По вызову эскорт-агентства?

– Именно, но давайте раз и навсегда проясним, в чем заключалась моя работа: мужчины пользовались моими услугами спутницы на вечерах или светских приемах, но никак не в постели. Я не занималась интимным обслуживанием.

– Почему вы не устроились на более достойную работу?

– На какую, например? Я ведь толком-то не училась, даже школу не окончила, а в шестнадцать лет уже работала фотомоделью. Сейчас люди с образованием не могут найти хорошее место, что же говорить обо мне? Пришлось подрабатывать манекенщицей!..

– Приходится, – прервал ее Дэниэл.

– Что?

– Вы подрабатываете манекенщицей. Мы же вернулись на три года назад. Это чрезвычайно важно, но мы забыли об этом. Больше не будем повторять этой ошибки.

– Времени не повернуть вспять, Дэниэл, – негромко возразила Меган.

– Но иначе наш план обречен на провал. Запомните: мы видим друг друга в первый раз. Мы только что встретились – вы и я, двое незнакомых людей. И нас не разделяют тени прошлого.

– Тени прошлого… или чувство вины? – Она вызывающе вскинула голову. – Вы пытаетесь успокоить свою совесть, притворяясь, что никакой вины за вами не было?

Он стиснул зубы.

– Мы оба должны притвориться, что ничего не было.

Минуту она не сводила с него пристального взгляда.

– Что ж, будь по-вашему, – проговорила она наконец. – Но в таком случае мне нужно кое-что изменить. – Она вышла из комнаты и быстро поднялась по лестнице. С полчаса она возилась у себя в спальне – дольше, чем предполагала, но в задуманном ею деле нельзя было упустить ни единой мелочи. Весь вечер она колебалась, стоит ли идти на это, но теперь все сомнения пропали. Завершив приготовления, Меган ободряюще улыбнулась своему отражению в зеркале. Твой час пробил, сказала она себе. Действуй!

Ступив на порог гостиной, она поняла, что не просчиталась – лицо Дэниэла исказил едва ли не ужас, как только он оглядел ее с головы до пят. В облике Меган действительно произошла разительная перемена: наряд скромницы перекочевал в платяной шкаф, и теперь длинные ноги Меган были обтянуты узкими брючками, а полная грудь, выглядывая из глубокого выреза, натягивала трикотажный топ с застежкой впереди. На лице Меган застыла маска смертельного очарования.

– Вы перестарались, – грубовато бросил Дэниэл.

– О нет, нисколько. Раз уж мы решили восстановить нашу первую встречу до мельчайших подробностей, будем добросовестны. Вы ведь пришли тогда с допросом не к бледной, замученной Меган Андерсон, а к ненавистной вам женщине по прозвищу Тигрица. Ну же, Дэниэл, смелее! Признайтесь, что всей душой ненавидели ее! Ненавидели так сильно, что…

– Прекратите, – хрипло оборвал он ее тираду.

– Нет, я буду говорить! Вы первый начали возрождать прошлое, только вот что странно – вы не очень-то рветесь возрождать некоторые подробности… например, то, что вы с первого же взгляда воспылали ко мне ненавистью!

За эти слова он действительно возненавидел ее. Как она смеет с такой жестокостью бередить его старые раны, как она смеет… повергать его в такое смятение! Путешествие в прошлое принимало неожиданно опасный оборот. Три года назад он – мужчина, у которого все чувства умерли, а сердце было обращено в пепел, – остался равнодушен к ее экстравагантной красоте, но теперь он снова ожил. Трезвый голос рассудка убеждал Дэниэла, что Меган для него запретный плод, но прошлой ночью все изменилось. Жгучее влечение к ней опалило все его существо, и чем строже он увещевал себя, тем сильнее было это желание вкусить от запретного плода.

– Ладно, – наконец едва выдавил он, и полыхающий в его глазах огонь не вязался с этим напускным равнодушием. – Пусть будет так. Вы сказали, что подрабатываете манекенщицей, на этом мы остановились?

С неторопливой грацией Меган обошла комнату, села на софу и откинулась назад, пронзая его взглядом прищуренных глаз. Казалось, даже воздух вокруг нее был пронизан чувственностью…

– Да, но в этом бизнесе мне не много перепадало. Видите ли, мне двадцать пять – старовата для манекенщицы.

Избегая ее взгляда, Дэниэл полистал блокнот со старыми записями по делу.

– Расскажите, что конкретно произошло между вами и Грейнджером в тот вечер.

– Да ничего – в том-то все и дело. Я не собиралась ничего ему позволять, только никак не могла вдолбить ему это. Что бы я ни говорила, все было впустую, он ничего не понимал. А потом стал распускать руки.

– На что, если верить соседям, вы бурно отреагировали.

– Признаю, я накричала на него и вдобавок обложила по-всякому. Почему бы и нет?

– Но ведь одной руганью вы не обошлись?

– Повторяю, он начал меня лапать. Какое-то время мы боролись, потом я вырвалась и выставила его вон.

– А когда Грейнджер спускался по лестнице, крикнули ему что-то вслед?

– Да, я громко крикнула ему, чтоб он сдох. В доме меня не услышал разве что глухой. Но я не убивала его.

– Что вы предприняли после ухода Грейнджера?

– Я выбежала на улицу и пошла куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого мерзкого ублюдка. Машину я не могла… то есть не могу себе позволить, поэтому я просто шла и шла не останавливаясь, покуда не добрела до Уимблдонской Общины, где меня и увидели…

– Где увидели женщину, по приметам соответствующую описанию вашей наружности, – поправил Дэниэл.

– В указанное мною время.

– Это с большой натяжкой можно назвать алиби.

– Я была там! Судебная экспертиза показала, что Грейнджера убили приблизительно в три часа ночи, я же покинула здание в полночь, а вернулась в семь.