Онлайн книга «Любовница по контракту»
|
- Но я никогда не забывал тебя, не переставал хотеть тебя. И когда мне доводилось читать о твоих предполагаемых связях с мужчинами, то это лишь укрепляло мое предвзятое мнение о тебе как о красивой, но ветреной женщине. - Ты считал, что я такая же, как твоя мачеха? - догадалась она. Так вот какой тип женщины повлиял на его взгляды! - Боюсь, я совершил древнейшую из ошибок и судил женщин, разделив их всего на две категории. - И я, разумеется, не попала в категорию Святой Девы? - сухо спросила Зуки. - Верно. Когда я узнал от своей секретарши, что ты тайно уехала на уик-энд с ее женихом, который когда-то обожал тебя, я подумал, что смогу вернуть тебя в свою жизнь. - Погоди - значит, ты начал вести переговоры о покупке компании еще до того, как встретил меня на юге Франции? - недоумевала Зуки. - Конечно же, - улыбнулся он. - А ты думала - наоборот? - Ну да! - Сага, это только в сказках все происходит быстро, а в жизни невозможно просто вот так, сразу, купить такую компанию, как «Формидабль», - на это уходят месяцы. С одной стороны, меня сжигала ревность при мысли о том, что ты развлекаешься с Сальваторе, а с другой - я был рад возможности снова тебя увидеть до того, как предложить тебе работать в моей компании. А когда я тебя увидел, то понял, что все еще к тебе неравнодушен. Но снова стал сопротивляться. Пытался уверить себя, что ты воплощение всего того, что я презираю в женщинах. Временами мне даже удавалось убедить себя, что я тебя ненавижу. Но чаще… - Ты и в «Франклин моторз» решил вложить деньги, потому что… - Потому что у меня должно было быть хоть что-то в запасе, если ты откажешься работать на «Формидабль», что было вполне вероятно. - Безжалостный зверь, - заявила она, но про себя подумала: Паскуале купил одну компанию и вложил деньги в другую, потому что любит ее! Она даже похолодела от восторга. - Вот чего я не понимаю, так это почему ты не подавала в суд на эти чертовы газеты за всю ту ложь, которую они печатали о тебе, если, как я теперь знаю, я был твоим первым и единственным любовником? - Я была вынуждена так поступать, - пожала Зуки плечами, - было бы слишком много склок. К тому же у меня не было никакого желания, чтобы меня по косточкам разбирали в суде. - Я должен был догадаться, Зуки, - смешался он. - Мне следовало бы знать, что ты честна и порядочна по сути своей. В тебе было слишком много гордости и достоинства, чтобы иметь такие беспорядочные связи. Мои аргументы против тебя отпадали один за другим, и теперь единственное, что осталось незыблемым, - моя любовь к тебе. - Почему же ты просто не рассказал обо всем этом? Почему не признался, что любишь меня, вместо того чтобы нести всю эту чушь по поводу любовницы? - Во-первых, мешала гордость. Я был убежден, что после всего того, что я наговорил и сделал, такая крутая перемена была бы неправдоподобной… Я не был уверен, сможешь ли ты меня простить. Я совершенно не понимал, как ты ко мне относишься, и решил продвигаться медленно, шаг за шагом. Я думал, что, если дам тебе время, ты перестанешь сердиться, и твои чувства постепенно изменятся. Но не получилось. Вместо того чтобы стать ближе, мы все больше отдалялись… - Мне была противна сама мысль о том, чтобы стать твоей любовницей. Я чувствовала себя униженной. - Тогда, черт побери, почему ты мне об этом не сказала? - Тоже из гордости. Я думала… я надеялась… что мне не придется… что ты догадаешься. Паскуале, - продолжала она в отчаянии, - неужели ты не задумывался над тем, почему я позволила тебе лишить меня целомудрия? - Она вдруг запнулась на последнем слове. Старомодное слово. Но оно ей понравилось. Паскуале поднял вверх руки, прося о пощаде. - Я был настолько без ума от тебя, что не пытался разобраться до тех пор, пока ты не уехала. А когда задумался, то понял, что если бы ты меня не любила, то не отдала бы мне свою самую большую ценность… Он замолчал и смотрел на нее глазами, полными мольбы. Очень нежно Зуки дотронулась до его щеки. - Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы я была беременна от тебя. - Зуки? - Да, я люблю тебя, - улыбнулась она. - Я всегда любила тебя, глупый ты человек, - разве ты этого не знаешь? Паскуале… Она не успела договорить, потому что оказалась там, где ей больше всего хотелось быть, - в его объятиях. Паскуале стал целовать ее так, будто только что узнал, что такое поцелуи. Прошло несколько минут, прежде чем он поднял голову и серьезно посмотрел на Зуки. - Помнишь, я говорил, что работающие женщины должны ради детей оставить карьеру… - Ммм… - Забудь об этом. - Забыть? Как великодушно с твоей стороны, Паскуале, - отозвалась она шутливо. - Разве я могу диктовать тебе какие-то условия? Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. - Настолько, что готов пожертвовать своей теорией воспитания детей? - Конечно, моя дорогая, - он чуть пожал плечами. - Ты делаешь большие успехи в бизнесе, и карьера важна для тебя, я это знаю. Не могу же я требовать, чтобы ты отказалась от всего, чего добилась. - Можешь, - решила она облегчить его переживания. - Гмм? - Он наклонился, чтобы поцеловать ее нежную шею, но, внезапно выпрямившись, с удивлением посмотрел на нее. - Что ты сказала? - Что я с тобой согласна, - ответила она, довольная тем, что он сбит с толку. - Я считаю, что мать должна сама воспитывать своего ребенка, если она этого хочет. А я хочу. - Недавно ты говорила совсем другое, - с укоризной сказал он. - Ты попыталась разнести в пух и прах все мои аргументы. - Это потому, что мы говорили о проблеме вообще, - твердо заявила она. - Я пыталась защитить Франческу. Назови это женской солидарностью, если тебе угодно. Но если говорить серьезно, Паскуале, работа модели потеряла для меня в последнее время свою привлекательность. Помнится, ты говорил, что мне стоит профессионально заняться живописью. Это-то я и пытаюсь сделать с тех пор, как переехала сюда. А живопись совместима с семейной жизнью. Только сейчас он посмотрел оценивающим взглядом на ее картину. - Что ты об этом думаешь? - Не… не самая лучшая твоя работа, моя дорогая, - нерешительно ответил он. Зуки вздохнула с облегчением. Он любит ее! Любит настолько, что говорит правду! - Я знаю: на самом деле мазня. Но я была так несчастна… - А почему ты была несчастна? - с невинным видом спросил Паскуале, начав расстегивать ее блузку. - Ты отлично знаешь, почему, - ответила она, откинувшись, чтобы ему было легче справиться с пуговицами. |