Книга Жюстина, или Несчастья добродетели, страница 153 – Маркиз Де Сад

С этими словами Доротея почтительно склонилась, обсосала все четыре члена, попросила позволения облобызать все четыре седалища, затем поднялась и застыла в почтительном молчании, ожидая распоряжений.

— Друг мой, — обратился Жернанд к брату, — этот праздник я устроил в твою честь, следовательно, тебе здесь командовать; думаю, мой племянник согласится с этим, а наш друг д'Эстерваль, которому мы отдадим бразды правления в другой раз, уступает тебе эту честь сегодня.

Раздались громкие рукоплескания, и Верней, наделенный высшей властью, уселся на подобие трона, стоявшее на возвышении, покрытом бархатом багрового цвета с золотыми кистями. Как только он устроился, женщины, девочки, дети, юноши и старухи поспешили покорно подставить ему свои ягодицы для поцелуя, трижды преклонив перед этим колени. Из рук Вернея они, один за другим, подходили к троим его друзьям, сидевшим в креслах вокруг трона, и те делали с подходившими предметами все, что им приходило в голову.

— Послушайте, друзья, — объявил Верней, — если кому-нибудь придет охота развлечься поэнергичнее с нашими рабами, прошу вас, чтобы не нарушать порядок, пройти в отдельный кабинет, а потом, утолив страсть, вы приведете избранный предмет обратно.

Брессак первым воспользовался этим советом: он был не в состоянии видеть обнаженные ягодицы очаровательного Виктора, своего внучатого племянника, без того, чтобы не возжелать обследовать их обстоятельнее. Он увел его в один из будуаров, пока д'Эстерваль, вдохновленный Сесилией, также утолял с этой девочкой первые порывы страсти. Их примеру последовал Жернанд, взяв с собой Лоретту, за ним удалился Верней с Марселиной в сопровождении двух своих малолетних детей, а Доротея, которой предоставили все привилегии мужчин, заперлась с Констаном.

— А теперь, друзья, — начал Верней, возвратившись на место, — поскольку публичная исповедь в совершенных грехах способствует воспламенению желаний, я требую, чтобы каждый из вас дал подробнейший отчет о всех утехах, которыми только что занимался. Вам первое слово, Жернанд: постарайтесь ничего не утаить, используйте соответствующую терминологию, можете обойти все, что ка— сается добродетели, но порок должен проявиться во всем своем блеске.

Жернанд поднялся.

— Я провел время с Лореттой, я пососал ей язык и анус, она приласкала мне член, пока я облизывал ей подмышки; затем я до крови искусал ей руки и угостил шестью хорошими ударами в живот, их следы вы можете увидеть сами; еще она долго лизала мои ягодицы и терлась о них лицом.

— Вы от этого возбудились?

— Нет.

— Но все-таки испытывали приятные ощущения?

— Да, но средней приятности.

— Может быть, ваше воображение разгорелось бы от более энергичных вещей?

— Разумеется.

— Почему же вы этого себе не позволили?

— Потому что я лишил бы общество ценного предмета и никто не смог бы им насладиться.

— Падите к ногам Жернанда, Лоретта, и благодарите его за великодушие…

Лоретта исполнила приказание; настал черед Брессака.

— Я был с Виктором; я сношал его сначала в рот, а когда мой член расстался с его губами, я сосал ему язык; потом поласкал ему зад и содомировал его.

— Вы трудились над его моралью?

— Изо всех сил: не существует добродетели, которую я бы не осквернил, и нет порока, который бы я не внушил ему.

— Какова была степень нашего сладострастия?

— Очень и очень высокая.

— Вы излили свою сперму?

— Нет.

— Вы хотели совершить что-нибудь посерьезнее?

— Еще бы!

— Употребляли ли вы богохульские выражения во время утех?

— Множество.

— В каком состоянии вышел ваш член из ануса?

— Весь измазанный дерьмом.

— Почему вы не заставили юношу облизать его?

— Я так и сделал.

— Вы не поцеловали его в губы после этого?

— Целовал.

— В каком сейчас состоянии ваш орган?

— Вы же видите: он стоит.

— Пусть им займется кто-нибудь из педерастов. Теперь ваша очередь д'Эстерваль.

— Я лизал вагину Сесилии, потом сунул туда член и выпил эликсир, который она исторгла из себя в результате моего натиска; я сосал ей язык, целовал ягодицы, кроме того, на них остались следы шести ударов.

— Вы сношали ее в зад?

— Нет, я ее пожалел.

— Но вы хотели этого?

— Да.

— Ваша сперма не пролилась?

— Нет.

— Эта девица вскружила вам голову?

— Невероятно.

— Она целовала вам зад?

— Она ласкала его языком.

— Вы вставляли член ей в рот?

— Неоднократно.

— В каком он состоянии теперь?

— Он довольно тверд.

— Выберите кого-нибудь, чтобы удовлетвориться… Ваша очередь, Доротея.

— Я сношалась с Констаном..

— Он прочистил> вам зад?

— Да.

— Как стоял у него член?

— Прекрасно.

— Он кончил туда?

— Нет.

— Куда же он излил свое семя?

— Я его проглотила.

— Вы целовали ему задницу?

— Да.

— Он сосал ваш клитор?

— Я сунула его ему в анус.

— Вы хотели совершить что-нибудь еще похуже?

— О, еще как!

— Теперь моя очередь, друзья. — И Верней поднялся. — Вы видели, что я уединился со своей сестрой Марселиной и двумя детьми — плодами моего инцеста с дочерью сестры. Марселина била меня хлыстом, я целовал попки своим внукам, помассировал член между их бедер и совершил содомию, со своей сестрой.

— Вы испытали оргазм? — спросил Жернанд.

— Нет.

— Вы их заставляли целовать вам седалище?

— Да.

— Стало быть ваша сперма не пролилась?

— Нет.

— От чего кружится ваша голова?

— От предстоящих ужасов.

— Вы позволите нам начать их?

— Конечно… Давайте займемся более серьезными делами. Я хочу, чтобы каждый из вас (вы, Доротея, будете, как обычно, в числе мужчин — вы достойны этого), так вот, я хочу, чтобы каждый написал желание удовлетворить любую страсть и подписался. Эти пять бумажек положим в чашу, которую подаст служанка, и десять наших рабов, которых я назову, будут попарно тянуть жребий. Каждая пара согласно доставшемуся ей жребию удовлетворит желания, заключенные в записке. Только случай определит то, что придется претерпеть каждому, но это желание должно быть такого рода, чтобы крики жертвы были как можно громче. Мадам де Жернанд и ее верная Жюстина будут тянуть первый билет, мадам де Верней и Лоретта — второй, Марселина и Лили — третий, Сесиль и Роза — Четвертый. Одна из старух и самый красивый педераст вытянут пятый. Вы заметили, что я исключил из их числа Виктора: способности, которые мы в нем признали, ставят его в ряд активных участников, а не жертв.