Книга Забавник, страница 69 – Сергей Малицкий

Тьма по-прежнему стояла над Скиром, хотя затянувшаяся ночь должна была уже близиться к утру, но город окутывался дымом, и дымным становилось небо, словно над Скиром собирались облака. Все так же горели костры, так же у них стояли стражники, но их лица тоже словно были затянуты дымом, они уже не поднимали секиры навстречу каждому идущему по улице, а смотрели куда-то в сторону, и запах, поднимающийся из пламени, был сладким и страшным.

— Скоро утро, — потерла ладонями глаза Айра.

— Марика нет, — оглянулся Тир, и вслед за ним оглянулись Айра и Рич, и даже Жорд Олли, который тащился позади всех с лицом мученика, оглянулся тоже.

Восточная часть города не была видна, но на стеклах танских домов чудились отблески пламени, и звуки, которые неслись с востока, казались звуками битвы.

— Орлик в порядке, значит, и Марик цел, — отрезала Айра. — Орлика я чувствую.

— А что с Рином? — посмотрела на колдунью Рич.

— Не знаю, — нахмурилась Айра. — Точно могу сказать, что он не мертв, но он словно во мгле. В тумане. В глубоком подземелье… Еле чувствую его.

— Куда мы идем? — простонал Жорд Олли, пытаясь растереть ладонями слипающиеся глаза.

— Эх, парень, — вздохнула Айра. — К твоему таланту бы да силу и ум Тира или красоту Рич, был бы ты завидным женихом! Бравым воином!

— Отлично! — скривилась Рич. — У меня, выходит, кроме красоты, ничего больше нет?

— А я уже воин! — выпятил грудь Жорд. — Или я не прошел испытание?

— Испытания не заканчиваются никогда! — отрезала Айра. — Хотя как ты набрался смелости, я так и не поняла.

— Не набирался я смелости, — надул губы Жорд. — Так вышло. Куда было деваться? Меня только в балахоне бы и пропустили на арену. Я думал в уголок куда-нибудь прошмыгнуть…

— А прошмыгнул в воины конга. — Айра покосилась на Рич, но та только стиснула губы.

— Дом Бравуса там, — протянул руку Тир. — Видишь костры? За последним из них, сразу за домом Сольча улица Лавочников. Третий дом — Бравуса. Я как-то отвозил ему вместе с Рич какие-то снадобья.

— Знаю я этот квартал. — Айра задумалась. — Дома стоят плотно, но стены на задних дворах не слишком высокие. С соседней улицы и пойдем. Лавочники сейчас носа из дома не покажут, даже если у них заборы будут жечь!

— А если… — Тир запнулся. — Если и там никого нет?

— Лебб! — произнесла Рич.

Айра остановилась. По Торговой улице от южной башни двигалась кавалькада. Впереди с факелами скакали несколько стражников, за ними лучники, а следом ехал и новый конг.

— Стяните платки с лиц, — скомандовала Айра. — Все, кроме Тира.

— Я спрячу его, — быстро сказала Рич. — Ненадолго, но спрячу. Сдергивай платок, Тир, нечего раздражать конга!

— Стоять! — раздался голос Хорма.

Факельщики остановились напротив четверки, лучники ощетинились стрелами, Лебб Рейду скорчил недовольную гримасу и подъехал к Айре так, что морда лошади замерла в локте от ее лица. Хорм Рейду держался за спиной брата.

— Что скажешь, колдунья? — даже не посмотрев на дочь, словно через силу процедил конг.

— Стражи стало меньше, — проговорила Айра. — Плача и криков тоже стало меньше. Костры прогорают. Пожаров не так много, как думалось.

— Скир — каменный город, — горько усмехнулся Лебб, бросил быстрый взгляд на восток и поправился: — Теперь будет каменным. Половина стражи на стенах. Неспокойно в слободках. Плача и криков и вправду стало меньше, потому что быстрые — и плач, и крик — выплеснулись, а долгие, что на годы, — копятся. Те, кто заболел первым, уже истлели на кострах, а остальные глотают свой гной за закрытыми дверями. И это, может быть, не так уж плохо. Как твоя охота, колдунья? Забавник дает о себе знать?

— Думаю, что он забавляется бедой, что свалилась на твой город, конг, — сказала Айра. — Но он никуда не делся, и если он станет тем, кем может, вся беда, что истязает город, покажется нам всем детскими шалостями!

— Мой город уже и от шалостей истекает кровью! — отчеканил Лебб и добавил, наклонившись вперед: — Я не отдам тебе сына. Но я знаю, чего от тебя хочет хеннский выродок, твой бывший муженек! Кстати, ведь у хеннов не бывает бывших муженьков? И жены бывают только настоящие или мертвые. Ведь так? Завтра, точнее, уже сегодня в полдень будь на церемонии сжигания тела Сната Геба. Наряди кого-нибудь Тиром, да хоть вот этого молодца, — ткнул пальцем конг в сторону застывшего сына Айры. — А я приставлю к тебе десяток лучников.

— И это поможет? — спросила Айра.

— Боги помогут, — выпрямился Лебб. — Если захотят. Но если бы я отдал тебе сына, кто бы мог поручиться, что лучники не получат приказ пронзить стрелами именно его?

— А они будут знать, что мой воин, — Айра кивнула на сына, — что он не Тир?

— Девку мою береги! — усмехнулся Лебб и ударил лошадь.

Хорм тронул коня чуть позже, и Айра успела рассмотреть и черные круги под глазами младшего Рейду, и щетину, покрывающую его лицо.

— Спасите, боги, от помощи, которую нет сил отринуть, — пробормотала Айра.

Не меньше полусотни стражников проскакали вслед за конгом. Колдунья проводила их взглядом и посмотрела на Рич.

— Что ворожила с такой натугой?

— Рот залепила этому недоноску. — Девчонка смахнула пот со лба и показала на онемевшего Жорда. — Говорливый больно. Поддается он, оказывается, магии. Только тяжело. Не знаю, как дотянулась до его воли, словно сквозь темень пробивалась какую.

— Сейчас кругом темень, — подал голос Тир. — Время идет, поспешим.

— Что? — залепетал недовольный Жорд. — Что с моим ртом?! Я словно клея напился! Уф!.. Чуть не задохнулся! Почему никто не сказал конгу? Вот же Тир! Или это не тот Тир? Почему никто не сказал конгу?

— А ведь помнит о тебе отец, — задумчиво посмотрела на Рич колдунья.

— Мой тоже обо мне помнит! — скрипнул зубами Тир и вдвинул меч в ножны.

Дом Бравуса был выше окружающих домов лавочников на этаж, но более не отличался от них ничем и, наверное, был покрашен такой же краской. Да и деревянный забор на его задах ничем не отличался от изгородей у прочих домов. Четверка подобралась к владениям главы школы магии через двор или уже мертвого, или трясущегося от страха гончара. Жорду было строго-настрого приказано прикусить язык, в подтверждение чего Айра ткнула ему под нос кулак, жалея, что не может показать кулак Орлика.

— Ловушка, — сказала колдунья перед забором.

Земля во дворе дома горшечника была засыпана черепками и отжигом. Набежавший ветер растащил пласты дыма над городом, и звезды осветили крохотный дворик, в котором остановилась четверка. На мгновение Рич показалось, что все произошедшее с ней в последние дни — страшный сон, и вот это стояние во дворе бедного горшечника — тоже страшный сон, и ловушка за забором — конечно же страшный сон, хотя бы потому, что дом пах смертью, но продолжал жить. Кто-то оставался в доме. Кто-то, кто ждал гостей.