Онлайн книга «Вакансия»
|
Дорожкин оглядел окаменевших, разинувших рты Дира и Лизку, вздохнул и договорил: – И еще сказала, что у меня что-то вроде нимба над головой. Ну что не всякий разглядеть может, но он есть. И не так, как над тобой, Лиза, а как-то иначе. Вы бы рты-то закрыли да открывали тогда, когда положить чего захотите в рот или сказать чего. Лучше скажите, куда егерь делся, а то мне уж и в самом деле на работу пора бежать… До работы Дорожкин добежал за двадцать минут. По дороге с десяток раз, как научил его Дир, отправил в паутину осиновый колышек, пока едва не упустил его вовсе – успел поймать соскользнувшую петлю кончиками пальцев. Только после этого успокоился, но обдумывать услышанное уже не было времени. Взбежал по ступеням наверх, поздоровался с Ромашкиным, кивнул о чем-то презрительно зашипевшему Содомскому, открыл дверь в собственный кабинет. В его кресле сидела Маргарита. Она посмотрела на часы, удовлетворенно кивнула и освободила Дорожкину место. Села напротив, вздохнула, жестом попросила его папку. Открыла, прищурилась, отбросила ее обратно. – Два имени. Что собираешься делать? – Искать, – пожал плечами Дорожкин. – В крайнем случае, буду пробовать ворожить, как делал с Шепелевым. У меня был волосок Козловой, вот, у Лизки Улановой истребовал волосок ее дочери. С рождения в альбомчике русую прядку хранила. Фотографии есть и той и другой. Правда, Улановой надо еще распечатать. Пойду на почту, перекачаю с телефона. – Это все крайние случаи, – отрезала Маргарита. – Да и не забывай, что есть у тебя волосок или нет – неважно. По ворожбе человека найти легко, коль связь у тебя с ним была, а какая у тебя связь с этими девушками? Никакой. А если бы о них узнать можно было что-то у кого-нибудь из тех, кто уже, – Маргарита выразительно провела ладонью по горлу, – так и без тебя давно бы узнали. Подсказку хочешь? – Хочу, – кивнул Дорожкин. – Найди между ними что-то общее, – проговорила Маргарита. – Ну есть же между ними общее? Не только то, что они обе пропали, но вроде бы живы. Вот Козлова дочь искала, отыскать не смогла. Уверена, что и Лизка искала, пока не двинулась. Если это общее, значит, и еще что-то есть. А ну как общее и еще с кем найдется? Тогда следи за тем, кто пока еще не пропал. Уследишь – всех разыщешь. Понял? – Понял, – кивнул Дорожкин, возвращая папку в сумку. – Тогда работай, – с каким-то сожалением произнесла Маргарита и поднялась. – И вот еще. Когда общее найдешь… разницу отыщи. Она может оказаться важнее схожести. Но еще кое о чем не забывай. Что бы ты ни сделал, думай иногда, а не будет ли тебе от сделанного хуже, чем есть. – А разве мне сейчас плохо? – сделал удивленное лицо Дорожкин. – Потом расскажешь, – усмехнулась Маргарита. Мещерский сидел на своем месте и появлению Дорожкина обрадовался, словно курьеру с долгожданным денежным содержанием. Покосившись на телеграфистку Галю, которая демонстративно покрывала лаком ногти (никак не подходило слово ноготки к роговым образованиям на ее пальцах), График заговорщицки прошептал: – Есть идея. – Хорошо. – Дорожкин протянул ему телефон. – Тут только одна фотография, мне нужно ее распечатать. Будь добр, сделай прямо сейчас. Мещерский кивнул, зашуршал проводами, уставился в монитор, пощелкал клавишами, не забывая подмигивать гостю, потом вытащил из принтера листок, поднял брови и улыбнулся: – Вот у тебя работа, Дорожкин. Опять женщинами занимаешься. С этой что случилось? Надеюсь, жива-здорова? – Вроде жива, о здоровье не справлялся, – ответил Дорожкин. – Что за идея? – Не здесь, – натужно прошептал Мещерский. – Будь через пять минут в столовке ремеслухи, там до обеда пусто. Переговорим. Дорожкин кивнул, посмотрел на телефонную будку, но звонить передумал. Что он мог сказать матери? Мама, будь осторожнее? Или: мама, тебе грозит опасность? Или: мама, уезжай к родственникам? И что, там она будет в безопасности? Ненависть к неприметной мерзости, которую ему пришлось выслушивать вчера, снова скрутила его в секунду. Он стиснул кулаки, закрыл глаза. Значит, Женю Попову вам? Мещерский появился в столовке через пару минут после того, как Дорожкин занял место за крайним столиком. Под мышкой у него был какой-то сверток. Он воровато оглянулся, громыхнул свертком по пластику стола, сбегал к стойке, пошушукался с поварихами и притащил два высоких стакана яблочного компота, каждый из которых был накрыт остывшей ватрушкой. – Ты чем завтракал? – спросил он Дорожкина. – Жареной картошкой с квашеной капустой, огурцами, солеными груздями, – вспомнил Дорожкин. – Где такое подают? – загорелись глаза у Мещерского. – Ну у друзей, – уклончиво ответил Дорожкин. – Вот, – горько кивнул График, откусывая сразу половину ватрушки. – У тебя уже есть друзья. Девушек разыскиваешь. А знаешь, какую картошку умела жарить Машка? Да что я, знаешь, конечно. – Меня она не баловала, – заметил Дорожкин. – Многое потерял, – вздохнул Мещерский. – Ладно. Короче, вот, смотри, что у меня есть. Он распустил бечеву на свертке, приподнял лоскут брезента, и Дорожкин увидел телескоп. – Увлекся астрономией? – удивился Дорожкин. – А это мысль! – сдержанно рассмеялся Мещерский. – Нет. Никакой астрономией я не увлекался. Пару созвездий могу на небе разглядеть, мне этого хватает. И за женщинами в соседних домах я тоже не смотрю. Тем более что мои окна выходят на промзону. Поэтому и купил я этот прибор. Тут, в «Торговых рядах». Изрядно повеселил продавца: телескоп у него уже пылью покрылся. Ну и стал смотреть за промзоной. – И что же ты там разглядел… – Дорожкин прикинул, – со вторника? Сегодня четверг, значит, считай, уже полтора суток следишь? – Меньше, – покачал головой Мещерский и потянулся ко второй ватрушке. – Будешь? Я ж еще работаю. Нет, конечно, компьютерный класс уже отладил, все там фунциклирует. И на почте все нормально. Желающих, кстати, полазить по Интернету не особо. Если точно, нет никого, но тоже ведь не будешь гулять неизвестно где? А вдруг Адольфыч зайдет или стуканет кто? Но кое-что я в телескоп рассмотрел. – И что же? – заинтересовался Дорожкин. – Сверхсекретное производство? – Какое производство? – махнул рукой Мещерский. – Нет там никакого производства. Ни секретного, ни опытного, ни промышленного, никакого. Глушь, тишина, разорение. Нет, корпуса, конечно, стоят себе, снежок кто-то чистит, утром, по крайней мере, все выметено. Но так-то движения никакого. Ну конечно, кроме той штуки с дровами, но все ж в темноте, поэтому что и как – не разберешь. Но тебе что было надо? Узнать, куда уходят кабели, как осуществляется связь с Большой землей? – Точно так, – согласился Дорожкин. – Я знаю, кто нам в этом поможет, – проглотил остатки второй ватрушки Мещерский. – И кто же? – не понял Дорожкин. |