Онлайн книга «Жюв против Фантомаса»
|
…И ваш друг полицейский, самый известный инспектор Сыскной полиции, смирившись, позволил себя увести… Когда она закончила, Фандор спокойным тоном спросил: — Ну а вы, Жозефина, как вы выпутались из этого дела? — О, — быстро ответила девушка, присаживаясь рядом с журналистом на скамейку и улыбаясь с довольным видом. — Что касается меня, мне это не составило большого труда. Нужно вам сказать, что после моего задержания я попала в кабинет Фюзелье одновременно с вашим другом Жювом, и с ним разбирались уже после того, как меня отпустили. — Жюв сказал что-нибудь о вас? — Нет, месье, — ответила Жозефина, — Жюв ничего не сказал против меня, а Фюзелье был очень любезен со мной. «Это опять вы?» — сказал он мне, как только меня увидел. — Конечно, я, — ответила я ему, — господин судебный следователь, я не могу утверждать обратное, но что касается удовольствия вновь встретиться с вами… Короче, фараон поржал, затем приступил к допросу, он не стал повторять свою трепотню, как в предыдущий раз, спрашивая о том, сколько мне лет, где я родилась, какой у меня цвет глаз и какой характер у моей консьержки, он сразу взял быка за рога и начал раскручивать меня по делу с этой съемкой фильма; ну а я, я сказала ему, что знала, то есть правду! Фандор недоверчиво покачал головой. — Это действительно так, — настойчиво продолжала девушка, топнув ногой, — я сказала вам правду, Лупар вдолбил мне в башку эту историю с ограблением. Только сейчас я поняла, что это было нарочно подстроено, чтобы засадить вас двоих в каталажку. Но так же верно, как и то, что меня зовут Жозефина, что я поверила в эту выдумку и приняла ее за чистую монету… Кстати, фараон понял это и поверил мне. Жозефина развивала свою мысль: — Вы знаете, Лупар мастак в этом деле, он вешает вам лапшу на уши с таким искренним видом, что поневоле попадешься к нему на удочку. Вы же сами видите, как он разыграл меня с историей с поездом, с этими съемками… — Как он вас разыграл с Диксоном… Жозефина, покраснев, тихо вымолвила: — Ах, Диксон… Ну что ж, я скажу вам… Нет, я не могу пока вам ничего сказать, но я клянусь вам… Впрочем, мы хорошие друзья, Диксон и я, представьте себе, я ездила вчера днем к нему домой, в то время как… «В то время, — думал Фандор, — как мы мутузили несчастных актеров.» — Он хорошо принял меня, этот славный мальчик, он втюрился в меня по самые уши, и, мне кажется, я тоже начинаю испытывать некоторые чувства к нему… Короче говоря, он опять предлагал жить вместе с ним, говорил, что я буду жить в роскоши… Ах, если бы я могла осмелиться… — вздохнула проститутка… — Вы бы правильно поступили… — Покинуть Лупара! Сейчас, когда Жюв в тюрьме, Лупар станет королем Парижа! — Неужели вы считаете, что он придает этой новости большое значение? Он подумает, что арест Жюва — всего лишь ловко подстроенный фокус. — Фокус? — переспросила Жозефина, округлив от удивления глаза. — Какой фокус? Я же вам сказала, я своими собственными глазами видела, как два мундира уводили Жюва с наручниками на руках… …В сквере Анвер послышались крики мальчишек-разносчиков газет. В вечерних газетах пестрели заголовки: «Неожиданная развязка в деле бандитов квартала Ла-Шапель. — Арестован инспектор Жюв…» — Ну, что я вам говорила, — повторила молодая женщина, — видите, это напечатано, значит, это правда! — А я-то упустил эту сенсационную новость для «Капиталь!» Фандор произнес перед девушкой эту фразу с самым удрученным видом, но в глубине души, как хороший журналист и как хороший ученик великого полицейского, мысленно поаплодировал осторожному молчанию своей газеты. — Итак, господин Фандор, что вы думаете об этом? — Я думаю, господин Бонардэн, что нам трудно отрицать очевидное: газеты разносят новость об аресте Жюва, значит, он действительно арестован… — Вы как-то странно произносите это? — Я говорю это, — возразил журналист загадочным тоном, — как человек, который констатирует факт, но не делает из него никаких заключений. — Господин Фандор, — вновь начал Бонардэн после небольшой паузы, — я очень сожалею о том, что случилось с господином Жювом; может, мне лучше написать прокурору Республики, чтобы заявить, что я не имею жалобы против инспектора полиции… — Пусть правосудие вершит свои дела обычным ходом, господин Бонардэн, вы всегда успеете подать свое заявление! Фандор, после встречи с Жозефиной на площади Анвер, отправился на улицу Аббес, где проживал актер Бонардэн, с которым накануне случилось несчастье во время драматического происшествия в Ножане. Журналист посчитал для себя корректным прийти, чтобы узнать новости о раненом, чье состояние, к счастью, не внушало особого беспокойства… Сразу после разговора с девушкой он направился к дому Бонардэна. Плечо Бонардэна было в гипсе: пуля, выпущенная Жювом, сломала ему ключицу. Рана не тяжелая, и через несколько дней актер должен был встать на ноги. Бонардэн занимал в доме, что находился на углу улиц Лепик и Аббес, небольшую уютную квартиру, состоящую из трех со вкусом обставленных комнат. Несмотря на свой юный возраст — ему исполнилось двадцать пять — Бонардэн начинал приобретать некоторую известность. Выйдя с премией второго класса из Национальной школы искусств и ремесел, молодой актер вместо того, чтобы прозябать вдали от Одеона, окунулся в кино, пробуя свои силы в легких незатейливых фильмах. — Понимаете, моя мечта, — объяснил он Фандору, — достичь однажды известности Таррида, Жемье, Вальграна, Дюмени… Фандор насторожился. Бонардэн произнес имя, которое, как никакое другое, могло приковать внимание репортера. — Вы знали Вальграна? — Знал ли я Вальграна? Это было больше чем обычное знакомство, мы были очень близкими друзьями! Представьте себе, мы бок о бок провели два сезона в кружке одного литературного общества. И потом, господин Фандор, — вы, наверное об этом не помните, — я, Бонардэн, играл роль влюбленного в нашумевшей пьесе «Кровавое пятно», в которой Вальгран гримировался под Герна, убийцу лорда Белтама, супруга одной английской леди… Вы, должно быть, слышали об этом деле? Слышал ли Фандор об этом деле! Фандор окунулся в воспоминания… Наконец он очнулся, вспомнив, что он в комнате не один. Бонардэн заканчивал говорить. Журналист, сделав вид, что он старается что-то вспомнить, спросил: — Я действительно что-то смутно припоминаю об истории с актером Вальграном, которая произошла с ним после представления в Летнем театре пьесы «Кровавое пятно», где он в своем гриме был поразительно похож на убийцу Герна. Вы можете мне напомнить, что же там в точности произошло? Бонардэн только ждал, чтобы поболтать: он рассказал Фандору все, что знал об этой трагедии. |