Онлайн книга «Затерянный поезд»
|
Но в этот момент терпение покинуло бедного Чарли. В свою очередь, он тоже вцепился в шефа и порядком тряхнул его. – Вы! – воскликнул он. – Вы начинаете меня бесить! Так невозможно работать! Ни секунды покоя! Говорите, что надо, или проваливайте восвояси! Между тем, гнев Чарли заставил Барзюма улыбнуться. Он даже чуть не прыснул от смеха. – О'кей! Вы сердитесь – значит, вы проснулись, вы в ярости, стало быть, и в здравом уме. Вы меня слышите, Чарли? – Ну разумеется! – Посмотрите на меня. – Смотрю – дальше что? – Вы уверены, что это в самом деле я перед вами? Вопрос прозвучал более чем странно. Чарли даже не понял, как на него и ответить-то. Но Барзюм повторил: – Узнаете вы меня или нет, черт возьми? Посмотрите внимательно – это точно я, Барзюм, директор цирка? – Естественно… а почему вы спрашиваете? – Наверное, не без причины, а? – нервно отреагировал Барзюм. Импресарио несколько минут молча ходил по купе взад-вперед, затем остановился перед секретарем. Он выглядел еще более встревоженным. – Чарли! Вы в состоянии доказать, что действительно проснулись как следует? И так как секретарь глядел на него с возрастающим ужасом, Барзюм добавил: – О, прошу вас, не смотрите на меня такими глазами! Если б вы знали, каково мне сейчас! И как я нуждаюсь в вашем хладнокровном и трезвом суждении… Но, не закончив фразы, импресарио призадумался. – Вот что, мой дорогой Чарли, – сказал он, – садитесь-ка за ваше бюро. Так. Хорошо. Возьмите перо. Вы готовы писать? – Да, – ответил секретарь, взволнованный не на шутку и начинавший сожалеть, что в вагоне нет специальной кнопочки для сигнала тревоги. – Итак, – продолжал Барзюм, – обмакните перо в чернила, берите лист бумаги и пишите то, что я попрошу. – Хорошо, но что именно, шеф? – Да так, пустяковину. Напишите, что вы делали сегодня вечером. Чарли, полагавший, что имеет дело с сумасшедшим, что Барзюм, вероятно, тронулся от сильного переутомления, приготовился уже обмакнуть перо в чернильницу, но чуть не подпрыгнул от поставленного перед ним странного вопроса. – Патрон, – произнес молодой секретарь, – успокойтесь, я вас умоляю! Вы меня, ей-Богу, пугаете. В чем дело? Я смотрю, происходит нечто из ряда вон… Директор пожал плечами. – Да-а, – проронил он удрученно, – вы, верно, также считаете меня сумасшедшим. Тут на него вновь нахлынул припадок гнева: – Но нет, дьявол меня побери! Ни хрена я не спятил, ясно?! В том-то и штука – я в полном здравии и рассудке! И, немного успокоившись, он заявил: – Чарли, в общем, пишите, что вы делали сегодня вечером. – Но, мсье, вы это знаете так же хорошо, как и я, поскольку… – Пишите, пишите! – настаивал Барзюм. Чарли понял – так или иначе, а все равно придется подчиниться. – Бедняга, – подумал секретарь, – вот и поди ж ты! Даже самый светлый разум порой мутнеет. Между тем, решив, что с помешанным спорить бесполезно, и не желая поэтому лишний раз нервировать своего шефа, он проговорил: – Ладно, так и быть, уже пишу. И он действительно написал то, что уже не требовало никаких объяснений: «Я работал с вами, мсье Барзюм, до половины одиннадцатого или, может, до одиннадцати без четверти, потом вернулся и около полуночи лег спать». Секретарь протянул бумажку Барзюму. Однако тот даже не взглянул на нее. Капли пота выступили у него на лбу, глаза зажглись лихорадочным светом, и он буквально затопал ногами на месте. – О, Господи! – вскричал импресарио. – Я был уверен, что вы это напишите… Ну, конечно, мы весь вечер проработали вместе, вы ушли от меня около полуночи… Я вовсе не псих… Но посмотрев на подчиненного, он выпалил с раздражением: – И все же я – ненормальный, и вы также, Чарли! Это бесспорно, это совершенно точно. Так как я не работал сегодня с вами и не находился в этом поезде. После этих слов Барзюм расхохотался каким-то зловещим смехом. А затем, не успел секретарь сделать и движение, как шеф бросился к выходу из купе, открыл дверь, вышел, и Чарли услышал, как он закрывает с той стороны замок на ключ. Что же произошло на самом деле? Почему Барзюм вел себя таким, более чем странным образом? И что означали все эти загадочные слова? Может он и вправду обезумел, в чем все больше убеждался бедный Чарли? Когда Соня Данидофф подошла к поезду (в то время, как сам Барзюм направился в ближайшую жандармерию отвезти лжеконюха, так, впрочем, им и не узнанного), она, повинуясь указаниям своего возлюбленного, прошла в специальную квартиру хозяина цирка. Соня Данидофф действительно была любовницей Барзюма. Эта связь не особо скрывалась, но все же была неофициальной. Хорошенькая русская княгиня за свою жизнь поучаствовала во многих авантюрах и приключениях, следовательно, имела кое-какой опыт и не стремилась афишировать свою страсть к американцу, директору всемирно известного цирка. Барзюм, в свою очередь, очень даже заботился о собственном реноме серьезного человека, равнодушного ко всем посторонним вопросам, не относящимся непосредственно к работе. Поэтому, подойдя к поезду, Соня Данидофф старалась все делать тихо и незаметно. Пробравшись в квартиру Барзюма, она скинула красную шелковую мантию, обшитую золотом, а также кофточку из колючей шерсти, потом поочередно стянула с пальцев многочисленные драгоценные кольца, которые обожала. Она находилась одна всего несколько минут. Вдруг за ее спиной открылась дверь, и знакомый голос спросил: – Как, это вы, мой друг? Вы здесь? Какой приятный сюрприз! Княгиня резко обернулась и посмотрела на Барзюма. Ее лицо выражало беспредельное изумление. Почему Барзюм, покинувший Соню минут десять назад и договорившийся с ней о встрече в этой квартире, теперь так удивился, увидав ее? Соня смекнула, что, видно, импресарио решил пошутить, и с улыбкой ответила: – Мой дорогой друг, этот сюрприз – ничто по сравнению с тем, что мы испытали совсем недавно. Вы согласны? Ее прервал невозмутимый голос директора: – Извините, Соня, но я не совсем понимаю. Какое испытание вы имеете в виду? Вопрос показался ей, по меньшей мере, нелепым. Княгиня даже прыснула от смеха. |