Книга Правда жизни, страница 73 – Грэм Джойс

– Что за чертовщина! – прошептал Том.

Приблизительно через полчаса после встречи с немецким летчиком Марта проснулась в кресле под стенными часами и, промаргиваясь, увидела, что уголь в камине дотлевает. Она встала и высыпала в камин еще ведро. Потом наполнила и поставила кипятить чайник.

Призрак летчика – а она была уверена, что это было всего лишь видение, хотя иногда она сомневалась в самом факте явления этих призраков, – взволновал ее больше, чем обычно. Пока чайник закипал, она пошла проверить, закрыта ли парадная дверь. Дверной полог был задернут, дверь была закрыта на засов. Марта отодвинула его и открыла дверь.

Близился вечер, неяркое медное солнце садилось за шиферные крыши и тускло освещало ряд домов из красного кирпича. Марта услышала странный, писклявый шум мотора и окинула взглядом пустую улицу. Из-за угла, дымя, выехал чудной трехколесный аппарат. Он был совсем крохотный – не мотоцикл и не автомобиль, а какая-то импровизация на тему и того и другого, что-то вроде кабины самолета, поставленной на три колеса. За рулем аппарата сидел сгорбившийся человек. Машина подкатилась к дому Марты и остановилась.

Сгорбившийся водитель откинул верх кабины и вылез. На нем была летная куртка и защитные очки. Зубы – стиснуты.

– Неужто опять? – прошептала Марта.

Но человек широко и глупо улыбался Марте. Да и полной формы, в отличие от давешнего призрака, на нем не было. Этот был в простых джинсах.

– О, восхитительнейшая миссис Вайн! – громко и весело обратился к ней незнакомец. По тому, как он выговаривал слова, ясно было, что он из образованных.

– Здравствуйте, – ровным голосом сказала Марта, оставаясь настороже.

Стянув с себя шлем и очки, приезжий сказал:

– Вы меня разве не узнаете, миссис Вайн? Джордж. Друг Кэсси из Оксфорда.

У Марты гора с плеч свалилась. Наконец она его узнала. Ткнув пальцем в сторону аппарата, на котором он приехал, она спросила:

– А это что такое?

– Это? «Мессершмитовский» пузырек, миссис Вайн. Классная штука, не правда ли? Послушайте, миссис Вайн, я очень торопился. Прошу руки вашей дочери, если она не против.

– Что?

– Кэсси. Если она не против. Что вы на это скажете? Это не у вас чайник свистит, миссис Вайн? Чашечку чаю? Не откажусь. Как раз вовремя, правда?

– Фрэнк, а ну-ка пойдем со мной, – сказал Том. – И ты, Кэсси, тебе надо на это посмотреть. Пошли со мной.

– В чем дело? – не поняла Юна.

– А ты останься пока с детьми. Не надо им этого видеть.

– Что видеть-то?

Том не ответил. Фрэнк с тоской смотрел в сторону мостика. Он знал, что Том весь день там работал. Том, развернувшись, зашагал через поле. Фрэнк и Кэсси безропотно пошли следом, Юна с двойняшками, несмотря на запрет мужа, присоединилась к ним.

Когда они дошли до ручья, Том спросил у Фрэнка:

– Твоя работа?

Фрэнк кивнул. Как ни странно, он почувствовал облегчение оттого, что его старый тайник наконец нашли.

– Но вон то не я принес, – показал он на кабину из стали и стекла. – Оно уже тут было.

– Знаю, – сказал Том.

Кэсси опустилась на колени и поднесла лицо к выступавшей части лобового стекла.

– Боже! – вырвалось у нее.

Юне стало любопытно. Она тоже встала на колени и, всмотревшись, увидела Человека за Стеклом.

– Ох ты! – выдохнула она. – Ужас какой!

Двойняшки вытянули шеи. Им тоже хотелось посмотреть. Тому пришлось на них прикрикнуть. Он отправил их домой – играть у сарая. Дети, оглядываясь, понуро поплелись обратно.

– Я с ним разговаривал, – сказал Фрэнк. – Правда, в последний раз уже очень давно.

– Так вот, значит, куда он упал, – сказала Кэсси.

– Что-что? – спросила Юна. – Кэсси, ты о чем это?

Кэсси молчала, не отрывая взгляда от летчика.

– Теперь понятно, почему тогда так и не нашли тела, – сказал Том.

– Что ты будешь делать? – спросила Юна.

– Нужно сообщить. Придется сказать Снежку. Снежком звали краснолицего беловолосого

участкового констебля, объезжавшего окрестности на велосипеде. Он был на месте событий во время войны в то утро, когда сбили самолет. Тогда он посоветовал Тому держать ружье заряженным на тот случай, если экипаж остался в живых.

– Столько времени тут лежит, – сказала Юна. Том протянул руку и из-под кучи перьев, монет, камешков и стекла извлек колокол.

– А что мы скажем на это, юный Фрэнк?

Трудно сказать, что наделало больше шуму в семье Вайнов: то, что плексигласовый нос немецкого бомбардировщика «Хе-111», рухнувшего на поле Тома и сгоревшего там в ночь налета на Ковентри, пролежал все это время под мостиком вместе с останками своего пилота; то, что Фрэнк украл из церкви колокол мира; или то, что Джордж явился из Оксфорда, полный решимости жениться на Кэсси Вайн.

– Ты не понимаешь, на что ты идешь, – говорила ему Марта.

– Нет, миссис Вайн, понимаю! – восклицал в ответ Джордж. – Я наслышан о том, как она проехала верхом по городу и…

– Чш-ш, головушка ты дурная! Хочешь, чтобы нас соседи услышали?

– Мне рассказали – это все для меня и решило, – уже тише продолжил Джордж.

– Решило? Что решило?

– Чего я хочу. Кэсси! Эта девушка – как раз для меня. Пойти на такое – да это же изумительно! Месяц готов страдать ради часа того наслаждения, которое Кэсси способна дать парню. Она – та, что мне нужна, и я готов заплатить любую цену.

– Да тебя в психушку надо! Вместе с ней! Джордж подставил руки, мол, надевайте наручники.

– Заточите меня с ней! Ведите меня в тюрьму супружества!

И он во весь рост растянулся на полу перед Мартой, пытаясь схватить ее ногу и поставить себе на голову.

– Смотрите, миссис Вайн! Я упал к вашим ногам! Это кодекс рыцарской любви, миссис Вайн! Я предаюсь самоуничижению! Велите вашей дочери выйти за меня! Избавьте меня от страданий!

– Вставай, шут гороховый! А еще образованный! Что бы сказала твоя мать, если бы видела?

– Да, я шут гороховый, но мне нужна Кэсси! Марта наклонилась, схватила лежавшую у камина кочергу и как следует огрела Джорджа по ребрам. Он со стоном отпустил ногу Марты и перевернулся.

– А ну-ка, поднимайся, хватит дурака валять! – Марта тяжело опустилась в кресло, покраснев от напряжения. – Если ты и вправду жениться хочешь, так, ради бога, давай по-человечески поговорим! Посмотри, до чего ты меня довел.

Во время этой драматической сцены, разыгравшейся в гостиной у Марты, на ферме велись разговоры помрачнее. Снежок, пыхтя, прикатил к Тому на велосипеде, почесал лысину, просвечивавшую сквозь немногочисленные оставшиеся светлые волоски, объявил, что такого ему еще не приходилось видеть и что он, по правде говоря, не знает, что делать. Кому сообщить? Местного военного штаба, в который можно было бы доложить о находке, как в ту ночь, когда самолет упал на поле, больше не было. Непонятно, куда обращаться, сказал констебль, хотя кому-то сообщить, конечно, нужно.