Онлайн книга «Карты судьбы»
– Га-аби!.. – А? – стесненно отозвалась она, перебирая длинную шелковую ленту пояса. – Габи, ты просто… да ты красавица, Габи! – Правда? – Ее лицо расцвело улыбкой – почти прежней улыбкой Элджи. – Да, только ожерелье… Я шагнул к ней, Габи машинально опустила голову – посмотреть на ожерелье, – и мы столкнулись лбами. Засмеявшись, она откинулась назад, но заколка на ее прическе зацепилась за мои волосы и я замер, предупредив: – Не дыши! Осторожно потянул прядь волос. Габи зашипела: – Изверг! Я сама! Покорно ссутулившись, я переминался с ноги на ногу, пока Габи осторожно освобождала свою прическу. Я исподлобья смотрел на ее полуоткрытые губы, скользил взглядом по открытой шее и низкому вырезу платья. Странное дело – я знаю каждый изгиб, каждый тайник ее тела – день за днем, сам того не желая, я изучал его, но никогда не воспринимал как женщину: больного ребенка, раненного друга – и только. Но сейчас, в этом колдовском наряде, Габи стала вдруг такой незнакомой, волнующей, желанной… И мне снова захотелось поцеловать ее – но уже по-настоящему. Не знаю, что бы я натворил, но тут Габи что-то почувствовала, или у нее просто лопнуло терпение. – Ах ты… – она с силой рванула заколку, и блестящее сооружение умопомрачительной сложности рухнуло ей на плечи. Освобожденный, я отскочил и, хотя мне было совсем не до смеха, расхохотался, глядя на застывшую с заколкой в руках Габи. – Ну вот, – с отчаяньем воскликнула она, – раз в жизни!.. – Габи, тебе так гораздо лучше, – успокаивал я. – Честное слово, к тебе было просто боязно подходить! Дай я тебя причешу… вот так… и сюда можно диадему. Ну? Что такое? – Я же… я же совсем ничего не увижу… а я так мечтала… с детства мечтала посмотреть на Королевский карнавал… – Расскажу тебе все, что увижу сам. Идем? Габи вырвала у меня руку, закричала яростно: – Нет! Не хочу! Не хочу с тобой! Не хочу, чтобы ты со мной возился, жалел меня! Не ты! Я молча смотрел на нее. Габи умолкла, прикусив запястье, часто и судорожно вздыхая. Потом обернулась и повела нерешительно в воздухе рукой. Я взял ее пальцы. – Извини. Прости, Асмур. Я стала такая… такой злой. Я улыбнулся: – Да ты всегда такой была! Просто подзабыла. Идем? Она последний раз вздохнула. – Да. Но подожди! Я же должна знать, во что одет мой спутник. А вдруг он меня позорит? Я с облегчением рассмеялся. Пальцы скользнули по моей груди. – Кружева… – задумчиво сказала Габи. – Они что, идут тебе? – Не знаю. – Шелк… Он ведь черный, Асмур? А плащ? Черный с золотом? – Откуда ты все знаешь? – преувеличенно удивился я. Габи счастливо засмеялась. Доверчиво сунула ладонь под мой локоть. И я вздрогнул. Исчез Элджи-мальчик и Габи-девочка. Осталась принцесса Элджгеберта, и эта принцесса волновала меня несказанно. За что мне это наказание? Принцы по обычаю коснулись щекой моей щеки, принцессы поцеловали меня, потом – Габи. Я заметил, что мужская часть моей семьи смотрит на Элджгеберту в некоторой растерянности. Грудда глядела на нас с явным удовольствием, а Гива – с тревогой. – Кони готовы, ваше величество. – Пусть ведут, – ответил я и, вполголоса – Габи, – мои братья просто пожирают тебя глазами. – То-то я смотрю, жарко стало, – вполне серьезно сказала она. Черный, разукрашенный драгоценной сбруей, приветливо всхрапнул, завидев нас с Элджи. Я похлопал его по гордо выгнутой шее, внимательно осмотрел коня, предназначенного для Габи. – Он белый? – спросила она. – Да, – ответил я, не моргнув глазом, хотя ее конь был гнедой. – Король Асмур, – сказала Гива, подхватывая меня под локоть. Я отошел, над ее головой поглядывая на Элджгеберту. Арон подхватил Габи за талию и усадил в седло. – Ты собираешься взять ее с нами? – шепотом спросила Гива. – Да. Я улыбнулся: небрежно облокотившись о луку седла, Арон что-то говорил Элджгеберте. Менее расторопный Анкер похлопывал лошадь по шее, переводя глаза с него на девушку. – Но ведь она не член королевской семьи! – Теперь будет. – Как? – сердитый шепот Гивы взвился, я легонько щелкнул ее по носу. – Ты получила своего пажа, а я – свою ведьму! И, отстранив ее, пошел к родственникам. Габи рассеянно улыбалась Арону, но лицо ее было напряженно-ожидающим. Я поднялся в седло и позвал: – Габи! Она быстро обернулась. Анкер, залившись румянцем, отступил. Арон оторвался от седла и пошел к своему каурому. – Габи, – негромко сказал я. – Там, внизу, город, залитый огнями. Мы полетим прямо отсюда. Это будет очень красиво. Держись крепче и ничего не бойся. Я буду рядом. Она кивнула, улыбнулась, рука ее прикоснулась к моему запястью. Эта нерешительная ласка наполнила меня печалью и радостью. – А хочешь – иди ко мне? – тихо сказал я. – Да? Она кивнула порывисто – так что волосы метнулись по плечам. Я подхватил ее и усадил в седло впереди себя. Поправляя плащ, Габи повернула голову, положила руку на мое колено. – Асмур, но, по-моему, я не должна… – А по-моему, ты поздно спохватилась, – заметил я. – Уселась к королю на колени и хочешь появиться так при всем честном народе. Что о тебе подумают? – Ох! – испугалась Габи, собираясь спрыгнуть, но наткнулась на мои руки. Ветер ударил нам в лицо и развеял волосы, и плащи, и лошадиные гривы – и мы взлетели над городом. Ночь взорвалась ослепительными звездами. Габи поворачивала лицо навстречу разноцветным салютам и музыке, восторженно подпрыгивая в седле, и мне пришлось обнять ее покрепче, чтобы она не упала, и не только поэтому, и почувствовав мои руки и сердце, Габи притихла, и я почти ничего не видел – только ее волосы, и вспыхивающее под огнями лицо, и что-то говорящие губы, но я ничего и не слышал и только целовал ее волосы и говорил: – Да. Да. Да. И за моей спиной была моя семья, мои друзья и противники – те, кого я в поисках своего прошлого невольно смешивал и тасовал, словно колоду загадочных карт, не подозревая, что имя этой колоде – Смерть и Память. Но сейчас мы были вместе, и перед нами был наш Элджеберт, и ради этого можно было забыть и горе, и кровь, и предательство… Мы летели, и песня, которую мне еще только предстояло выучить, поднималась нам навстречу: О Элджеберт! Пусть годы меняют нас – Ты остаешься неизменным… – А еще говорят, что все наши короли – потомки тех выходцев с Элджеберта. Правда, теперь они лишились своей волшебной силы… |