Онлайн книга «Зимняя битва»
– Ты думаешь о Катарине Пансек? – шепотом спросил Бартоломео. – Да, – призналась Милена. – Жалеешь, что убежала? – Да… нет… не знаю… А ты? Думаешь про того, кто сейчас сидит за тебя в карцере? – Да. Тем более что это он доставил мне письмо от отца. – Как его зовут? – Василь. Они замолчали, придавленные грузом вины. Шофер закурил сигарету. По сторонам дороги ничего нельзя было разглядеть, только мелькали, выступая из мрака и мороси, оцепенелые деревья. – Смотри, до чего автобус старый, – заговорила Милена, пощупав потрескавшуюся, почерневшую кожу сиденья, – а вдруг наши родители тоже в нем ехали, когда спасались бегством… – Вполне возможно… Может, даже сидели на тех же местах, что и мы! – Ты смеешься надо мной… – Вовсе не смеюсь. Отец в своем письме не вдается в подробности. Просто упоминает, что, когда был в бегах, познакомился с твоей матерью. – Он не пишет, что с ней потом сталось? – Нет, – солгал Бартоломео, – не пишет. – Может быть, им обоим удалось перевалить через горы. Может, они живы… – Не знаю. – Что он про нее пишет? – Я же тебе раз десять рассказывал: что она изумительно пела… что люди преклонялись перед ней… – Пела… преклонялись… это написано в прошедшем времени? – Да… нет… не помню… – Дай письмо, я сама посмотрю. Бартоломео полез было в карман, потом нашел отговорку: – Темно читать. Завтра покажу. – Барт, он пишет про мою мать в прошедшем времени? – настаивала Милена. После недолгого колебания он сказал: – Да, в прошедшем. Но это, может, просто в том смысле, что они покинули страну. А то, про что он пишет, было до того, вот тебе и прошедшее время. Дорога стала ровнее и уже не так петляла. Они уснули, прижавшись друг к другу. Милене снилась какая-то чушь: мамаша Зинзен привела в класс симфонический оркестр, но музыканты отказывались играть и по-приятельски болтали с восхищенными девочками. Танк с Мерлузихой, взобравшись по приставной лестнице, с искаженными от злобы лицами барабанили в окна, но никто не обращал на них внимания, кроме Зинзен, которая знаками объясняла им, что она тут бессильна… Милена проснулась, как от толчка, и чуть не вскрикнула: два блеклых, почти бесцветных глаза смотрели на нее, маяча почти у самого ее лица. Она поняла, что во сне откинулась от Бартоломео и перекатилась лицом к проходу. Человек, сидевший на соседнем сиденье, ничуть не смутившись, продолжал на нее пялиться. Он был в крестьянской одежде, загрубелые потрескавшиеся руки расслабленно лежали на коленях, словно пользуясь случаем отдохнуть. У ног его стояла клетка с двумя толстыми серыми кроликами. – Ева-Мария Бах… – невнятно пробормотал человек. Его плоское, немного дебильное лицо расплылось в блаженной улыбке. – Извините, что? – пролепетала Милена. – Ева-Мария Бах… это ты, да? – Нет, я… Вы про кого говорите? Тот не ответил, только удовлетворенно кивнул, словно Милена ответила утвердительно. Видя, что он по-прежнему не сводит с нее глаз, она отвернулась к Бартоломео. Тот спал, привалившись к окну. Милена подтолкнула его в бок: – Барт, проснись, тут какой-то странный тип… Юноша протер глаза, перегнулся через нее и окликнул пассажира: – В чем дело, сударь? Тот, по-прежнему сияя, поднял клетку и показал ему своих кроликов. – Не обращай внимания, это просто деревенский дурачок, – шепнул Бартоломео на ухо Милене. Они мило улыбнулись ему, покивали: да, очень хорошие кролики, вы можете ими гордиться. Начинало светать, уже недалеко было до города. Местность расцвечивалась пятнами темной зелени. Иногда за поворотом мелькала ферма с выложенной шифером крышей. Вскоре автобус покатил по уходящей за горизонт прямой дороге, изрытой глубокими колеями. Шофер, и не думая их объезжать, прибавил газу. Автобус бешено рванул вперед. Плохо настроенный радиоприемник на предельной громкости изрыгал какую-то не поддающуюся восприятию музыку. От немилосердной тряски, да еще с таким аккомпанементом, пассажиры живо проснулись, повылезали из-под одеял и принялись собирать свои пожитки. – Что, не любите музыку? – осклабился шофер. – Вот именно что любим… – буркнула себе под нос Милена. За несколько минут они домчали до окраины города и подкатили к автостанции. Шофер остановил автобус рядом с десятком других, выстроившихся в ряд вдоль длинного строения с облупленными стенами. Автостанция казалась безлюдной. Холод пробирал до костей. Милена накинула капюшон. – Смотри-ка, там не буфет? Может, выпьем на дорогу чего-нибудь горячего… – Лучше нам поменьше показываться на людях, – засомневался Бартоломео. В торце здания стеклянная дверь вела действительно в кафе или буфет, судя по изображению чашки и ложки над ней. Беглецы подошли поближе. Внутри трое мужчин у стойки, почти неразличимые в дыму своих сигарет, попивали вино. Должно быть, шоферы автобусов. Толстяк-хозяин лениво возил по полу шваброй. Успокоенные этой мирной картиной, Бартоломео и Милена вошли и уселись за столик у окна, выходящего на другую сторону. Отсюда видны были холмы предгорья, а за ними темная громада гор. – Чего желаете? – спросил хозяин, тряся своими тремя подбородками. – Два кофе, – сказал Бартоломео. Они прихлебывали кофе маленькими глотками, грея руки о горячие кружки. Милена откинула капюшон, и пышные белокурые волосы рассыпались у нее по плечам. Один из мужчин, сидевших у стойки, обернулся, глянул на нее – и вдруг уставился во все глаза. За ним остальные двое. Они как-то нехорошо усмехались. – Чего им надо, Барт? Уставились и смотрят… – Привыкай, – пошутил юноша. – Кто ж откажет себе в таком удовольствии! В другой ситуации Милена оценила бы комплимент, но сейчас ей было слишком не по себе. – Брось, это не то. Мне кажется, у них какой-то другой интерес. Теперь мужчины у стойки тихо переговаривались, продолжая беззастенчиво разглядывать девушку. – Ладно, пошли, – решил Бартоломео, – мне это тоже здорово не нравится. Милена поскорей допила остатки кофе, самые сладкие на донышке, и оба встали, оставив на липкой клеенке немного денег из тех, что дала им с собой Марта. – Всего хорошего, – вежливо попрощались они, оглянувшись в дверях. – И вам того же, – буркнул один из сидевших у стойки. Бартоломео уже закрывал за собой дверь, когда тот хрипло крикнул вдогонку под сальный хохот своих приятелей: |