Онлайн книга «Восьмерка»
Отдышался и побрел к магазину. Был уверен, что Ларка смотрит на него, долго терпел этот взгляд, потом не выдержал и оглянулся на ее окна. Но никто и не думал на него смотреть. Минералку купил в стеклянной бутылке. Дверь Ларка, естественно, закрыла на все замки. Пришлось звонить и дожидаться пока она раскупорит все засовы. — Чего так долго? — спросила, открыв. — Очередь была, — ответил Новиков. — Чего-то ты опухший какой-то? — усмехнулась Ларка. — Пил, что ли? — У меня проблемы, — сказал Новиков, глубоко не нравясь себе в эту минуту ни взятой интонацией, ни произнесением чужих и неприятных слов. Все-таки куда уместнее было бы разодрать эту Ларкину домашнюю рубаху, вытащить ее белые сиськи… а потом уже поговорить, используя нормальную человеческую речь. Вообще ему раньше даже нравилась эта ее неспешность: за ней будто бы скрывалось чувство красивой девичьей гордости. «Мужчина выдумывает свою женщину сам, — сообщил как-то Новикову отец. — Ценность ее в том, насколько точно женщина угадывает то, что про нее выдумали, и соответствует этому. Потом ей весь этот театр, естественно, надоедает, и в какой-то момент она сообщает, что имеет право побыть самой собой». Новиков попытался применить отцовские слова к, например, этой вот ситуации, но махнул рукой и пошел пить кофе. — Рассказывай уже, — попросила Ларка, выставляя чашки с кофе. С Ларкой было, конечно, труднее, чем с матерью. Новиков смотрел в чашку и рассказывал будто бы не Ларке, а куда-то в пространство. Было проще оттого, что она молчала и, — что совсем на нее не было похоже — даже не притрагивалась к своему кофе. До сих пор Лара все выпивала, что приготавливала себе в кофейнике, и, кстати сказать, никогда ничего не оставляла в кафе. Новиков поведал обо всем, разве что не стал расписывать, как именно его били. Он и матери про это не говорил. — Бедный, — сказала Ларка, когда Новиков замолчал. Поднялась, прижала его голову к себе. Ему стало так хорошо, что он едва не расплакался. «Мать и жена… — думал нежно и почти пьяно Новиков. — Жена и мать… Никогда не предадут… Самые близкие…» — Как бы их наказать бы, — сказала Ларка твердо. Новикову очень понравился ее голос — он снова почувствовал себя куда сильней и уверенней. — У Лешки есть одна идея, — сказал Новиков и добавил чуть хрипло: — Давай кофе-то допьем. Ларке идея Лешки про кровь на обоях очень понравилась. — И тебе тоже надо побои снять, — сказала Ларка, — Надо в травмпункт идти, там тебе выдадут справку. С этого надо начинать. — Да у меня вроде не видно побоев… Они как-то так умело бьют, что ни синяков, ничего, — засомневался Новиков. — Ну, может быть, найдут ушибы внутренних тканей, — стояла на своем Ларка. — Кровоизлияния какие-нибудь. Ты уверен, что у тебя все органы целы? — Все хорошо, Лар, слава богу, цел, — ответил Новиков. — К тебе никакого насилия не применяли? — спросила Ларка. — В каком смысле? — Новиков вскинул брови, хотя сразу все понял. — Ну, всякое бывает, — не смутилась Ларка. — Ты что, с ума сошла? — Новикова даже передернуло. — Не было ничего этого. Даже вслух такое не произноси обо мне. — Ты глупый. Мне было бы все равно, — отмахнулась Ларка. — При чем тут тебе все равно. Мне самому не все равно было бы! — с раздражением ответил Новиков. — Чего ты бесишься тут? — Ларка никогда ему спуску не давала и сейчас не собиралась. — А ты не беси меня, я не буду беситься, — не унимался Новиков. — Я тебя бешу? — спросила Ларка почти по слогам. — Ты несешь какую-то ерунду, — попытался выровнять ситуацию Новиков. — Я тебя бешу? — повторила Ларка. Через три минуты, как следует вдарив дверью, Новиков вышел в подъезд и почти побежал вниз по ступеням. — Идиотка, — повторял он. — Дура! Ларка наверху не преминула еще раз открыть и с силой захлопнуть дверь, подтверждая: да, иди вон. — Что это такое! Стучат и стучат, — шепотом приговаривала бабушкой с сумкой, поднимавшаяся Новикову навстречу. Все случившееся, как ни странно, придало Новикову некоей решительности, и он, едва выйдя на улицу, сразу же набрал Лешку. Лешка долго не брал трубку — и тут Новиков неожиданно и точно почувствовал, что на этот раз Лешка звонок видит и слышит. Связь оборвалась, так и не начавшись. Лешка перезвонил через несколько секунд и заговорил почему-то шепотом. — Нет, — сказал, — я сегодня не могу встречаться. Давай завтра. Не могу, правда. — Конечно, Лех, — ответил Новиков еще разгоряченный после разговора с Ларкой и радостный хотя бы тому, что у него есть друг, и друг ответил, говорит вот. Отключился, дошел до остановки, уселся в троллейбус и стал думать, отчего Лешка шептал. Заболел, что ли? «Потому что шепотом куда проще сказать неправду», — вдруг ответил сам себе. Дома, на кухне, сидел брат матери — дядька Новикова. Открыв дверь, Новиков сразу вспомнил, что дядька в свое время отбывал. Деваться было некуда, скинув куртку, Новиков прошел на кухню поздороваться. — Садись, посиди, — сказал дядька. «Датый уже», — заметил Новиков. Мать, едва сын уселся, сразу поднялась, посуетилась у плиты — вернулась с полной тарелкой жареной картошки, печенка дымилась, густо наваленная, как после боя… Новиков привычно косился на мать, будто намекая: мне все эти посиделки даром не нужны. Однако сам уже догадался, что после Ларки и Лешки ему, напротив, очень хочется поговорить. Дядька вытащил из-под стола бутылку водки — она стояла возле его ноги, оказывается. «Дурацкая привычка какая-то, — подумал Новиков, — Украдут, что ли, эту бутылку…» — Дай-ка сыну стопарь, — сказал дядька. Чокнулись. Выпили. Дядька ничем не закусывал, смотрел на Новикова как сыч. — Тюрьма вещь особая, — сказал дядька, наконец. — Тюремную жизнь лучше изучить заранее, потом легче будет. — Это вы зачем мне все это?.. — неопределенно спросил Новиков. — Слушай, — сказал дядька твердо. Мать почему-то во все это не вмешивалась, сидела безропотная, как на исповеди. — Есть два зверя — они самые опасные на зоне. Один может поселиться на тебе, другой в тебе. На тебе — вошь. В тебе — петух. Новиков хмыкнул, поскорей пытаясь разобраться, кто из названных существ разместится на нем, а кто в нем, тем временем отодвинув от себя тарелку с картошкой. Дядька, кстати, тоже отодвинул свою. Получилось вроде как Новиков сходил Е2—Е4, а дядька ответил тем же. |