Онлайн книга «Патологии»
|
Начштаба пошел в аэропорт. На крыше аэропорта стоят буквы «Г», «Р», «О», «З», «Н», «Ы», «Й». Слева от аэропорта плац, маршируют солдатики. «Им, может, умирать завтра, а их маршировать заставляют. Что-то тут не правильно…» - думаю. Старичков, следом за начштаба выходит из «козелка», вытаскивает свой рюкзак. Взяв за лямки, волочит его по асфальту в сторону автовокзала. Вася выскакивает, окликает Старичкова, - куда, мол, но тот не отзывается. Вася, пожав плечами, садится в машину. Проходящий мимо усатый майор строго смотрит на Старичкова. Тот останавливается, не дойдя до аэропорта. - Санёк, хочешь домой? - спрашиваю я Скворца. - Нет, - отвечает. Появляется наш начштаба, молча проходит мимо Старичкова, идет к «козелку». - Рейс отменили, - говорит начштаба. - Чего делать-то? «Тоже, - думаю, - капитан, - совета спрашивает». - Давай его до Рязани подбросим? - весело предлагает Вася, и в знак полной готовности хватает обеими руками руль. - До Рязани далеко… - говорит начштаба серьёзно. «Интересно, - думаю, - он действительно тупой или просто такой вот человек?» Начштаба явно раздумывает, вызвать ли ему Семёныча по рации, на запасной волне, чтобы спросить, что делать, и сомневается, не покажется ли он при этом слишком бестолковым. - Поехали на базу, - насмешливо говорит Лебедев, - Завтра отвезём. Начштаба неопределенно кивает головой, и Лебедев, как мне кажется даже не заметив этого кивка, высовывается из машины и зовёт Старичкова. Тот оборачивается, кивком спрашивает, что надо, но Вася не отвечает, заводит машину. Старичков нехотя идёт к «козелку». Он открывает дверь и молча смотрит на нас. Такое его поведение начинает раздражать. «Он что, презирает нас всех теперь?» - думаю я. - Садись, - говорит Вася. - Твой самолет улетел. - Чего такое? - цедит сквозь зубы Старичков. - Садись, говорю. На базе Старичков хмуро вытащил рюкзак и прошел мимо курящих пацанов в спортзал. Те посмотрели на него иронично, как на новичка. Я, улыбаясь, прошел за Старичковым в «почивальню». - Не раздевайся, - говорит мне Шея. - А чего? Шея не отвечает на вопрос, - приглядываясь к пацанам, выкликивая поименно, собирает кроме меня Хасана, Диму Астахова и Женю Кизякова. Отправляемся в кабинет Черной метки. - Чего случилось, взводный? - интересуется Астахов по дороге. - Попросили собрать пять надежных ребят. За неимением надежных остановился на вас, - говорит Шея серьезно, открывая дверь в кабинет. Нас молча ждут: Андрей Георгиевич и Семёныч. - Хасан, знаешь дом шесть по улице Советской? - спрашивает Чёрная метка, когда мы рассаживаемся. - Знаю, - говорит Хасан. - Точно, помнишь, где он? Ты ведь давно в Грозном не был? - спрашивает Семёныч. - Я здесь жил. Я помню, - отвечает Хасан. Чёрная метка пишет на листочке цифры - 6 и 36. - Это номер дома и номер квартиры. Здесь живет Аслан Рамзаев. По оперативным данным, он находится в городе, приходит ночью домой. Надо его аккуратно взять и привести сюда. Ночью или утром. Выбирайте, когда удобней. «Во, бля…», - думаю я ошалело. - Насколько аккуратно? - спрашивает Шея. - Без пулевых ранений в голову, - говорит Семёныч. Мне кажется, что Семёныч заговорил только для того, что бы показать, что и он тоже начальник. Чёрная метка подробно добавляет, о том, что работать надо предельно аккуратно, и лучше даже синяков не оставлять. Решаем выйти вечером, в 20.00. Город начинают обстреливать ближе к полночи, есть смысл выйти пораньше. А обратно уж как получится. «Ну почему вот я стесняюсь забиться под кровать и сказать, что у меня живот болит? - думаю я в „почивальне“, - Что это за стыд такой глупый? Ведь убьют и всё… Откуда они могут знать, что этот Рамзаев один придёт? А вдруг он с целой бандой приходит? А мы будем в подъезде сидеть, как идиоты. Кому это только в голову пришло…» Не найдя ответов ни на один из своих вопросов, я думать об этом перестал. Взял книгу, но ничего в ней не понял. «Как можно какие-то книги писать, когда вот так вот живого человека могут убить. Меня. Да и какой смысл их читать. Глупость. Бумага». Я ушёл курить и курил целый час. Вернулся - Шея носок зашивает. «Видимо, он намеревается вернуться» - подумал я презрительно. Послонялся между кроватей, пацаны предложили мне в карты поиграть, я неприятно содрогнулся. «В карты, бляха-муха…» - передразнил мысленно. Хасан лежал на койке с закрытыми глазами. Я опять вышел на улицу. По дороге встретил Женю Кизякова. - Последний раз посрал, - сообщил мне Женя, улыбаясь. - Да ладно! - ответил я Кизе. Это меня немного успокоило. Хоть один нормальный человек есть. А то носки зашивают. Тоже мне. Ну, естественно, пока я одевался, Плохиш предложил мне помыться, чтобы потом возни было меньше с трупом. - Вы куда? - спрашивают у нас пацаны с поста на воротах. - За грибами, - говорит Астахов. Выходим, бежим, пригибаясь, от дома почти родного, от тёплой «почивальни»… «Куда мы? Куда нас?…» Присели, дышим. - Хасан, может, ты адрес забыл? - улыбаясь, шепотом спрашивает Кизя, в смысле - «хорошо бы, если б ты дорогу забыл», и, не дождавшись ответа, обращается к Шее, - Взводный, давай в кустах пересидим, а сами скажем, что он не пришёл? Я по голосу слышу, что Кизя придуряет. Если бы мне вздумалось сказать то же самое, это прозвучало бы слишком искренне. Кизя смелый. «Наверное, смелее, чем я», - с огорчением решаю я. Шея молчит. Отойдя метров на сто от школы, сбавляем ход. «Куда нам теперь торопиться?» - думаю иронично. Хасан идёт первый. Договорились, что если кто окликнет, он ответит сначала по-русски, а потом и по-чеченски. Мы одеты в черные вязаные шапочки, разгрузки забиты гранатами, броников, естественно, нет. Смотрю по сторонам. Мягко обходим лужи. Шея тихонько догоняет Хасана, останавливает его, делает шепотом замечание. Хасан подтягивает разгрузку, - видимо, что-то звякало, я не слышал. Начинаются сельские дома, заглядываю в то окно, где мы видели труп на первой зачистке. |