Онлайн книга «Даже вампиры хандрят»
— Что ты имеешь в виду? — Твои партнеры были смертные? — Да. Один был Прорицателем, но он был смертен. Он умер в прошлом году в авиакатастрофе. — Сочувствую. — Да. Он был хорошим человеком. Не великим Прорицателем, но милым парнем. Но какое отношение мои смертные парни имеют к тому, что я улетаю во время забав? Он посмотрел на меня своими серебряными глазами, и его взгляд был совершенно не читаем. — В тебе кровь бессмертной. Возможно, тебе повезет с мужчиной, у которого есть та же особенность. Моя челюсть отвисла, и только через минуту я смогла вернуть ее назад. — Ты предлагаешь себя как потенциального партнера? Повисло молчание. — В научных интересах, да, я готов взять на себя эту роль. — Он заметил мой удивленный взгляд. — Обычно я не предлагаю это женщинам в такой форме, но я признаю, что испытываю к тебе физическое влечение, и полагаю, что ты чувствуешь то же самое. — Да неужто? — Мы были глубоко в сердце страны, направляясь в безлюдные места среди лесов и пустошей, где не было уличных фонарей. Единственный свет, освещавший лицо Пэйна, шел от приборной панели, но этого было достаточно, чтобы разглядеть его профиль. Он был так же красив, как и все лицо. Его челюсть напряглась. — Понятно. Я неправильно понял твой интерес ко мне. Прошу прощения за… — Нет! — прервала я его, не желая, чтобы он неправильно все истолковал. — Этим «да неужто» я не бросала вызов твоему утверждению, что меня влечет к тебе, но просто … ну, меня это разозлило. — Разозлило? — Он слегка нахмурился и сморщил лоб. — Ты всегда злишься, когда кто-то говорит тебе, что он находит тебя привлекательной? — Конечно, нет, но ты должен признать, что когда кто-то говорит тебе, что он хочет переспать с тобой исключительно в интересах науки, это звучит несколько снисходительно. Кажется, блин, будто ты какой-то мученик… Он сжал губы. — Я не хотел, чтобы ты так восприняла мое предложение. Я мужчина. А ты привлекательная женщина, и так как ты, очевидно, чувствуешь то же самое, ты сейчас ни с кем не встречаешься… — Он сделал паузу и взглянул на меня. — Нет, не встречаюсь, — сказала я. — …и поскольку ты, вроде, совершеннолетняя… — Тридцать четыре в сентябре. — …то я полагаю, что могу выразить свой интерес, не оскорбив тебя. — О, я не обиделась, — сказала я, улыбаясь. Он был такой симпатичный, когда волновался. — Просто удивлена. Он ничего не сказал. — Очень соблазнительное предложение, но, хоть ты и бессмертен, я все равно улетела, так что ответ на то, что у нас с тобой получится, довольно очевиден. — Не обязательно. Я пил кровь, не пытаясь возбудить тебя. Было бы иначе, если бы я сосредоточил все свое внимание на твоем удовлетворении. Я переварила этот кусочек и признала, что он может оказаться прав. — Мы только что познакомились, Пэйн. Да, между нами есть физическое влечение, но мы знаем друг друга всего пару часов. У меня никогда не было случайных связей. На самом деле я безумно влюблялась во всех трех своих парней прежде, чем мы становились физически близки. — Возможно, в этом-то и все дело, — сказал он, все еще не глядя на меня. — То, что у меня была эмоциональная связь с моими парнями до секса с ними? — Да. Секс — физическая функция, которая ничем не отличается от любой другой физической функции. Нужен воздух — ты дышишь. Нужно сексуальное удовольствие — ты занимаешься сексом. Это просто. Я вытаращила глаза. — Ты в своем уме? Мы говорим о серьезных вещах, а не о том, что ты видел на «Монтеле»? [8] — Тебе же не нужно связывать себя обязательствами с гамбургером, чтобы получить из него питательные вещества, не так ли? — Нет, конечно, но… — Почему такая простая вещь, как секс, должна чем-то отличаться? — спросил он, его глаза освещались внутренней частью машины. — Я не сомневаюсь в том, чего ты хочешь. Я способен обеспечить тебе сексуальное удовольствие, не вовлекая тебя в какие-либо грязные эмоциональные заморочки. — Грязные эмоциональные заморочки, — повторила я ошеломленно. — Так ты называешь влюбленность? Грязь? — Да. Любовь к сексуальному партнеру не имеет никакого смысла. Она не нужна. — Так говорит мужчина, который никогда не любил, — сказала я. — Ты уверен, что ты Темный, а не вулканец [9] или что-то типа того? — Напротив, я люблю моих родителей и братьев, — ответил он, игнорируя мое тонкое замечание о Вулкане. — Это казуистика, и ты знаешь это. Любовь в отношениях — замечательная вещь, Пэйн. Секс может быть хорош сам по себе, мне говорили; я никогда не присутствовала, чтобы почувствовать это, но секс без любви — пустой. Поверхностный. Бессмысленный. Он фыркнул. — Почему женщины все преувеличивают? — Как это — почему преувеличивают? Ты так говоришь, будто нет разницы между перепихоном и занятиями любовью. — Ты что-то имеешь против перепихона? — Конечно, нет. Даже люди глубоко влюбленные могут этим заниматься. Но это чисто физическое удовольствие, в то время как второе имеет более глубокий смысл. Заниматься любовью — это больше, чем просто секс: удовольствие, полученное от этого, исходит не только от сексуального возбуждения, но и от разделения чего-то глубокого с человеком, который тебе больше, чем просто случайный знакомый. Занятия любовью создают привязанность, рождают любовь. Он раздраженно на меня посмотрел. — Ты используешь типичные женские аргументы. Пока ты не попробуешь это со мной, ты не можешь ничего утверждать. — То же самое можно сказать и в твой адрес. Парень, тебе повезло, что я не влюблена в тебя. Тебе бы потребовалось больше мужества, чтобы сделать это. — Это — спорно. Ты не любишь меня, а я тебя, но я хочу доставить тебе сексуальное удовольствие, насколько смогу. — Ты хочешь сказать, что хочешь меня трахнуть? Мышцы его челюсти дрогнули. — Я не стал бы выражаться так грубо, но — да. Я хочу тебя в сексуальном плане. — Почему? — Почему? — спросил он, смутившись. — Да, почему ты хочешь меня? То есть, что во мне тебя привлекает? |