Книга Или все, или…, страница 27 – Хелен Брукс

– А ты знаешь, который сейчас час? – спросил Хок сердито, и, пережив мгновенный всплеск безумной радости, Джоанна погрузилась в беспросветное отчаяние, оттого что значила для него так мало, тогда как он для нее – слишком много.

– Сейчас около десяти. А что?

– А то, что уже поздно, вот что. – Он гневно посмотрел на нее холодными сапфировыми глазами. – Как будто мне больше делать нечего, только сидеть здесь и ждать тебя, пока ты бегаешь по свиданиям.

– По свиданиям! – Джоанна успела машинально отметить, что он выглядит великолепно, сногсшибательно, но рука у нее так и зачесалась отвесить ему полноценную пощечину. – О чем это вы?

– Я говорю – по какой такой причине ты так поздно являешься домой? – заявил он ледяным тоном. – Твой рабочий день продолжается с девяти до четырех сорока пяти, а сейчас…

– Я знаю, сколько сейчас! – свирепо прошипела она, жалея, что не может прикрикнуть на него, но в этом случае мадам Лемуан вылетит из своей норы, как пуля из ружья. – И хотя это вас не касается, я работала. Работала я и все предыдущие вечера с тех пор, как живу в этой дурацкой стране. Разве бы я добилась того, чего добилась, если бы отсиживала только положенное время, скажите? Или вы считаете меня одной из тех женщин, что весь день болтают по телефону да делают себе педикюр?…

– Наверное, ты хотела сказать – маникюр, – поправил он ее с подозрительной кротостью.

– Педикюр, маникюр – какая разница? – огрызнулась она. – У вас нет никаких прав предъявлять мне претензии. Вы не предупреждали, что собираетесь во Францию.

– Сегодня утром я отправил факс.

– Ну, а я его не получала, – отрезала Джоанна, – а если бы даже и получила, но заранее условилась о какой-нибудь встрече, я бы ее не отменила. Вам принадлежит только мое рабочее время, Хок, а не я сама. Надеюсь, это понятно?

– Вполне понятно. Ты ужинала?

– Ужинала? – Такая резкая перемена в настроении и разговоре обескуражила Джоанну.

– Потому что если нет, то предлагаю тебе побыстрее сделать это и пораньше лечь спать. Завтра мы летим в Штаты, и вставать придется чуть свет…

Она на мгновение застыла, но потом глубоко вздохнула и произнесла с невозмутимостью, заставившей ее гордиться собой:

– Я не намерена лететь утром в Америку, как не намерена позволять вам указывать, когда мне ложиться спать. Не знаю, зачем вы здесь и в чем дело, но я не позволю вам командовать мною, как всеми прочими, Хок.

– Дедушке стало хуже. – Синие глаза, не дрогнув, выдержали взгляд медово-карих, которые в ответ на его слова широко раскрылись от неожиданности и сочувствия. – Он выразил желание повидать тебя.

– Меня? – Она изумленно уставилась на него.

– От тебя теперь зависит судьба любимого детища его старого друга, Джоанна. Мне кажется вполне естественным, что он захотел увидеться с тобой.

– Да, понимаю… – На самом деле она ничего не понимала. Какой смысл вызывать ее в Америку, если Джед Маллен может благодаря современной технике за несколько минут получить все факты и цифры, касающиеся ее работы? – Но завтра я никак не смогу уехать, мне очень жаль, но это правда. У меня есть неотложные дела, меня ждут люди…

– Кажется, ты сказала, что ни с кем здесь не встречаешься, – произнес он негромко, и от его голоса снова повеяло холодом.

– Я имела в виду деловые встречи, Хок! – Она возмущенно сверкнула на него глазами, но тут же вспомнила, что он обеспокоен состоянием дедушки, и продолжала более мягким тоном: – Прежде всего предстоит разобраться с делом «Нетта Продакшн». Завтра я встречаюсь с сыном бывшего директора, он уверен, что его отца намеренно довели до банкротства…

– Перепоручи это кому-нибудь другому.

Если его целью было разозлить ее, он действовал вполне успешно. Джоанна усилием воли сдержала раздражение. Перепоручить другому!

– Все не так просто, вы сами знаете, – ответила она терпеливо. – Ваш дедушка, безусловно, поймет, если я увижусь с ним в конце месяца.

– А чем ты займешься на Рождество – тоже работой? – спросил он странно невыразительным тоном. – Так-то ты справляешься со своими призраками, Джоанна, – делаешь вид, что они не существуют! Извини, но мы все-таки летим завтра. Обратный билет заказан на двадцать девятое декабря.

– Хотите сказать, что мне придется провести Рождество с вами? – пробормотала она.

– Совершенно верно. «Бержик и сын» не развалится, если ты на время оставишь штурвал. Если я чему-то и научился в жизни, так это тому, что незаменимых людей нет, как бы ни было приятно воображать себя таковыми.

– Я вовсе не воображаю ничего подобного.

– Зато я это делаю. – Его глаза внезапно вспыхнули синим огнем, страстным и чувственным. – Ты не поверишь, чего я только не воображаю… – Внезапно он с силой сжал ее в объятиях. – Ты засела в моей голове, знаешь ты это? Ты там вся с твоими длинными ножками и кремовой кожей. Ты доводишь меня до помешательства…

Он наклонился и с такой жадностью припал к ее губам, что всю ее немедленно охватил огонь. Джоанна не хотела отвечать на поцелуй – это нечестно с его стороны вот так врываться в ее жизнь и уходить из нее, но с тем же успехом она могла бы остановить морской прилив.

– Я думаю о тебе каждый миг, – шептал он, – скромная прекрасная Джоанна… Что в тебе есть такое, отчего я не могу выбросить тебя из головы?

Она открыла было рот, чтобы заявить, что ему не удастся одурманить ее сладкими речами, но в следующий миг он уже пылко целовал ее, прижимая к себе все крепче.

– Скажи, что полетишь со мной, Джоанна! Я хочу показать тебе свой дом, познакомить с друзьями. Скажи «да». Ну же? – Голос его был глухим и хриплым. – Ты скажешь «да»?

– А разве что-то изменится, если я отвечу «нет»? – сказала она дрожащим голосом, инстинктивно уклоняясь от полной капитуляции. – Разве ты обратишь на это внимание?

– Нет, конечно. – Он слегка улыбнулся. – Но твое согласие очень польстило бы моему самолюбию.

– Твое самолюбие нуждается в лести? – недоверчиво спросила она, немного отодвигаясь назад, чтобы внимательнее взглянуть ему в лицо.

– С твоей стороны – да. – Но она ничего не смогла прочесть на его бесстрастном лице; маска, которой он так умело пользовался, снова была водружена на свое место. – Впрочем, я уже большой мальчик и способен перенести многое, – добавил он с шутливой покорностью, повернулся и, не снимая руки с ее талии, повел ее вверх по лестнице. – Я провожу тебя до дверей.

– Не стоит. – Джоанна не могла справиться с дрожью. Здесь, в холле, где могли в любое мгновенье появиться мадам Лемуан или нижние жильцы, у нее оставалась надежда на какую-то защиту, но наверху…

– Джоанна, я ждал тебя больше четырех часов. Я устал, хочу есть и замерз… то есть замерзал, пока не обнял тебя, – поправился он, усмехнувшись. – Я только провожу тебя, а потом оставлю наедине с твоей девичьей кроваткой.